Ольга Забелинская: наследница по лондонской прямой

Дочь Сергея Сухорученкова ехала к медалям 20 лет

Двукратный бронзовый призер лондонских Игр по велоспорту Ольга Забелинская — гонщица с редкой судьбой. Дочь олимпийского чемпиона Сергея Сухорученкова познакомилась с отцом лишь в зрелом возрасте. Еще в роддоме ей ставили диагноз «порок сердца», запрещая заниматься спортом, она разбивалась на дистанциях, падая с велосипеда и ломая ребра и ключицы, попадала в автомобильные аварии, «приобретая» сотрясения мозга и продолжающиеся до сих пор боли в шее. В итальянском клубе, за который Ольга выступала в середине 2000-х, ей регулярно задерживали зарплату. Да и в Лондон, на свою первую в карьере Олимпиаду, 

Вчера чемпионка уже привезла свои медали в Петербург.

32-летняя питерская велосипедистка могла не приехать — пропустила несколько сезонов, даже не притрагиваясь к велику. Поэтому ее награды, которые Забелинская целовала, демонстрируя корреспонденту «ВП» в «Russia. Park», — награды за смелость, за верность пути. 

— Ольга, на лондонском шоссе вы взяли две медали — в групповой гонке и гонке с раздельным стартом на шоссе. Дизайн у них общий. А чем отличаются эти награды?
— Первая из них, в групповой гонке, оказалась эдаким внезапно свалившимся на меня счастьем. Я еще до конца заезда понимала: больше чем на бронзу рассчитывать уже не смогу. А что касается «разделки», то я знала, что могу ехать быстрее. Но думала: а надо ли? Вдруг я уже сражаюсь за 10-ю позицию? Понимаете, проскальзывают в голове у девушки на трассе такие мысли. И уже сидя в «финишной зоне» на так называемом троне, понимала: эх, не настолько быстро стартовала и проехала первую треть дистанции, первые десять километров, как надо было бы. В общем, не достанься мне в итоге ни одной медали, было бы очень печально. Так что бронза скрасила ситуацию.

— К Играм вам сконструировали в нынешнем году специальный велосипед для раздельного старта. Расскажите подробнее о вашей чудо-технике… 
— Особенность велосипеда состоит в том, что его сделали специально для меня, по моим габаритам. А технические характеристики лишь немножко отличаются от обычных конвейерных великов, которые можно купить в любом магазине. У него узкая каретка, колеса, втулки, если это интересно, руль опущен. Не всякое колесо к нему подойдет. И не каждую педаль, не каждый руль туда поставишь. 

— Вспомните о том, как началась дорога к этим бронзовым медалям. Правда, что, когда в девятилетнем возрасте пришли записываться в секцию, вас, дочь Сергея Сухорученкова, не хотели принимать туда? 
— Да. Я в то время занималась горными лыжами, ехала на очередную тренировку и увидела объявление на автобусной остановке о наборе мальчиков в секцию велосипедного спорта. Пришла туда и с порога сказала: «Возьмите меня». Мне отвечают: «Извините, у нас в группах только мальчики». — «А я дочка Сергея Сухорученкова, олимпийского чемпиона». — «О, нет вопросов, рядом здесь другая секция, там только девочки». Приняли. 

На трассе англичане болели за Ольгу не хуже русских.

— В 2002 году вы стали чемпионкой Европы на шоссе, но затем последовал провал. И даже Игры в Лондоне для вас — первые в карьере. Что произошло?
— У меня был долгий перерыв в карьере — я четыре года не садилась на велосипед и не участвовала в соревнованиях. Меня можно было видеть дома в Петербурге и его окрестностях. Но затем взяла обида: столько лет я занималась велоспортом и ни разу не съездила на Олимпийские игры. Твердо решила: надо это сделать. Села на велосипед и следующие три года крутила педали. Ехала, ехала, ехала. И доехала до бронзы. 

— Подъем, наметившийся в петербургском велоспорте, связывают с открытием на Крестовском острове уникального крытого трека, который выстроил на собственные деньги знаменитый тренер Александр Кузнецов. В Лондоне питерцы ждали медалей на треке, а чем обусловлены успехи на шоссе? 
— Подъем в питерском велоспорте? О каком подъеме вы говорите — у нас от города один Ершов стоит в командной гонке. Если в этой дисциплине мы возьмем медаль, то она окажется заслугой исключительно президента Всероссийской федерации велоспорта Игоря Макарова, который собрал профессиональную команду, — трековики в этом году не испытывали проблем с обеспечением, могли прекрасно подготовиться к Олимпиаде. Надеюсь,  парни оправдают вложенные в них затраты. 

— Правда ли, что в клубе итальянском, за который вы гонялись до Олимпиады, платили копейки, да и те с опозданием?
— Было и такое. Нам регулярно задерживали зарплату. Хотя сумма настолько смешная, что даже называть стыдно, — в год получалось меньше 25 тысяч долларов. Если сравнивать, например, женский и мужской «Тур де Франс», то у мужчин за победу на этапе платят 10 тысяч долларов, а у женщин всего 200 баксов. К счастью, в российских клубах ничего подобного не наблюдается — нам платят четко и по графику. 

— Не обидно, что женский велоспорт находится в тени мужского? Гонки даже профессионалок по телевизору не показывают. Может, после вашего успеха эта ситуация изменится?
— Я надеюсь, конечно, что это произойдет. У нас команда трекового направления. И если вдруг, подчеркиваю, вдруг на будущий год создадут чисто женский профессиональный коллектив, то, не исключено, попаду туда в качестве основной гонщицы. 

— Ольга, вы знаете шесть языков, в том числе фламандский и китайский. Неужели загодя готовились к Олимпиаде в Пекине, на которую в итоге не поехали?
— Нет, просто мама отдала меня в школу с углубленным изучением китайского, в которой я училась десять лет. Фламандский — потому что одно время жила в Бельгии. А остальные? Все логично — где обитаешь, такие языки и знаешь. 

— Ну а какие наиболее яркие моменты вспоминаются теперь в вашей спортивной биографии? 
— Самые яркие? Когда мне дали велосипед. И я на него села. Затем — первая юниорская медаль с первенства мира. И то, что я здесь, в Лондоне. 

— А что дальше?
— Думаю, увидим в Рио-де-Жанейро, на Олимпиаде-2016.

Лондон — Санкт-Петербург