От Федора Дубшана:
— 16 февраля ушел из жизни Григорий Соломонович Померанц
— 16 февраля ушел из жизни Григорий Соломонович Померанц. Философ, культуролог, диссидент, религиовед. Ему было 95 лет.
Григория Померанца я впервые узнал со слов отца. Он как-то процитировал знаменитую фразу: «Дьявол начинается с пены на губах ангела, вступившего в бой за святое и правое дело». Мне этот афоризм тогда не понравился: был я убежден, что «святое и правое дело» стоит того, чтобы за него идти в бой, и нельзя попрекать доблестного воителя какой-то пеной.
С тех пор я видал много пены на губах воинствующих крестоносцев самых разных видов — и зрелище это не слишком приятное. И дело не только в том, что оно неэстетично. И даже не в том, что самые ярые борцы иногда оказываются на руку нечисты.
Позже мне попался весь текст, из которого взята цитата. Прямо перед ней идут такие слова: «Наивность представляет себе добро и зло как две крепости или два войска, с развернутыми знаменами и барабанным боем идущие друг на друга. На самом деле добро не воюет и не побеждает. Оно не наступает на грудь поверженного врага, а ложится на сражающиеся знамена как свет — то на одно, то на другое, то на оба. Оно может осветить победу, но ненадолго, и охотнее держится на стороне побежденных. А все, что воюет и побеждает, причастно злу».
Добро, зло — слова какие-то неконкретные, беспомощные. Но ведь в этом есть смысл: сам искатель добра тоже бывает беспомощен. Он еще не знает, что такое добро, не то что для других — даже и для себя самого. Он пока только ищет. Продвигается на ощупь по какому-то лабиринту. И путеводную нить никакая Ариадна ему не оставила. Так что действовать приходится самому, под свою ответственность, а не валить ее на других.
Поэтому невозможно коллективное, массовое постижение добра. (Это, конечно, было предметом несогласия между Григорием Соломоновичем и властью, которая вечно ратует за всеобщее универсальное благо.)
Он говорил и писал об этом на примере знаменитых мистиков: православных Андрея Рублева и Антония Блума, иудея Мартина Бубера, католика Томаса Мертона. Все они были одиноки. Все они через это свое одиночество выходили к тайне, которая заключена в других людях и в Боге. Теперь этот путь прошел до конца и сам Григорий Померанц.
