От Людмилы Клушиной:
— Теперь, когда не стало Алексея Юрьевича, острее чувствуется пустота на кинематографическом поле.
— Теперь, когда не стало Алексея Юрьевича, острее чувствуется пустота на кинематографическом поле. Он не гнался за почестями, за наградами, не оглядывался назад, не брал в расчет, что кто-то что-то скажет неприятное о его фильмах...Он просто снимал. Снимал как дышал, как слышал, как природа захотела, не стараясь угодить... Мне довелось наблюдать, как Алексей Юрьевич работал над своим фильмом «Хрусталев, машину!». Дело было в клинике имени Отта, в 1996 году, — там снимались несколько сцен. Алексей Юрьевич снимал долго, тяжело, целый день — уже вконец измотан был актер Юрий Цурило, играющий генерал-майора Кленского, уже зевала гардеробщица, в сотый раз принимавшая у него пальто... И только Герман был сосредоточен, что-то переделывал на ходу, переснимал, ведь все должно быть достоверно — костюмы, лица, интерьеры. «Нет, это будет неправда», — то и дело слышался его голос, обращенный к съемочной группе. Мокрый от прыжков Цурило признался мне: «Тут не до импровизации, лишь бы успеть все сделать как нужно, как требует режиссер». И после небольшой паузы: «Интересно, а сколько раз я прыгнул — вы случайно не считали?» — «Точно не знаю — сбилась со счету», — пожала я плечами. «А вы говорите — импровизация...» — устало махнул рукой Цурило и тут же вздрогнул от крика режиссера: «Внимание! Готовимся к прогонам, постепенно переходящим в катарсис! Аппаратная! Мотор! Начали!»
Казалось, режиссер не знал усталости: небольшой эпизод он снимал целый день. Все время, конечно же, с ним была его супруга и автор сценария Светлана Кармалита — он что-то с ней обсуждал, а что-то разъяснял актерам и охотно общался с прессой в моем лице. Рассказывал, как трудно идут съемки, как не найти денег на фильм, что в советское время он снял бы все это быстрее... При этом он ни на кого не жаловался — просто констатировал факты и приводил свои аргументы...
Я тогда подумала: это каким надо быть одержимым, чтобы так долго снимать крошечную сценку! А труд актеров вообще можно приравнять к труду шахтеров — и никаких лавров и денег не захочешь. Но Герман не сдавался. Уже все обитатели Института Отта разошлись — сотрудники домой, пациенты по палатам, а в коридоре раздавалось: «Мотор!»
Прошло много лет, бывала я и на других съемочных площадках, видела, как работают другие мастера кино, но именно Алексей Юрьевич запомнился своей гигантской работоспособностью, гигантской требовательностью и к себе, и к актерам, которая вылилась всего в пять фильмов. Но зато каких!
