От Людмилы Клушиной: Заколдованный круг: ешь — пьешь — ешь...
— Не знаю, может быть, в меня кто-то сейчас бросит камень, посчитав себя оскорбленным, но рискую заявить: Петербург — город большой жратвы.
Жрут, извините, все и везде. Где только можно. В частности, в метро. Сама видела, как одна тетка в вагоне доставала из пакета кусочки курицы и с удовольствием обгладывала косточки. Смотреть на это было невозможно. Я, перед тем как выйти, сказала ей, что она ошиблась — здесь не буфет, а всего лишь подземка.
Видела я и как полтроллейбуса чего-то жевало, а опять-таки одна тетка лузгала семечки, что, конечно, жратвой назвать сложно, но можно...
Жрут в ресторанах и кафе, жрут по дороге на работу, жрут на рабочем месте, жрут даже в театрах! Кто-то бежит в буфет, а кто-то тут же, на месте, разворачивает... нет, не конфетки, а бутерброды и запивает их соком, на худой конец — водой. Думаете, вру? Может, и соврала бы для красного словца, если бы не памятный случай в Мариинке, когда я с подругой слушала оперу, сидя в первом ярусе. А со второго... капал сок: какая-то разиня пролила его на голову моей подруги. Что это, как не большая жратва в большом городе?
Голода в стране нет уже четверть века (отсчет веду с 90-х), а народ все не наестся. Есть у меня одна знакомая, жена топ-менеджера. У нее вилла в Италии, и не одна, а пять квартир в Москве, куча денег, и она, поверьте, может купить себе все что угодно и хоть каждый день лопать нежнейшие устрицы белон, по которым так исстрадалась Ксюша Собчак. Так вот эта моя знакомая ест очень мало, не переедает, в пост сидит на чечевице, хлебе и воде, и вообще у нее скудный обед. При этом она все удивляется, почему в России так много внимания уделяют еде: бесконечные кулинарные шоу, советы, как лучше приготовить омлет, рецепты во всех изданиях...
Конечно, это объяснимо: Россия — северная страна, и если не поесть как следует, не нагулять жирок, то можно замерзнуть. А тогда придется много пить, чтобы согреться. Заколдованный круг: ешь — пьешь — ешь...
Мой знакомый как-то пожаловался, что стал пить «после того, как жена села на диету и в доме нечего было жрать». А я смотрю на своего кота Барсика, который никогда не упрекает меня за то, что я лопаю ночью, и думаю: большая жратва — не большая беда, хуже было бы, если б ее не было. Так что жующий Петербург — это не оскорбление. Это, простите за наглость, комплимент.
