От Михаила Телехова:
— Никогда не любил царей. В смысле любить-то я их не мог, поскольку они все умерли раньше меня
— Никогда не любил царей. В смысле любить-то я их не мог, поскольку они все умерли раньше меня. Я никогда не понимал любви ко всяким царским артефактам. Никогда не бродил по дворцам, с придыханием любуясь коронами или скипетрами. Нет, на троне, когда был маленький, посидеть хотелось. Ну какому ребенку не хочется залезть на трон! Собственно, куда ему только не хочется залезть. Помню, залез я в канализацию... Простите, это совсем другая история.
В общем, не в пример моим друзьям, которые, как только слышат про что-нибудь императорское, сразу стараются выправить осанку, я к этой теме был как-то равнодушен. Как сказал один мой друг, этот канальчик у меня закрыт. И правда, откуда, ведь предки мои из мещан... Но-но, Пушкин тоже был мещанин! Только вы не думайте, что я чурбан, другие канальчики открыты. Например в Домике Петра Первого все очень хорошо чувствуется. Вот ведь был царь! А отвезите меня в Старую Ладогу. Да мне там викинги наяву мерещатся! Их конные отряды среди бела дня мимо проносятся, как дикая охота короля Стаха. Ужас! А однажды, задремав на скамье в старинном монастыре в ожидании автобуса, я в полусне бился на мечах с тремя норманнами. И всех победил. Правда, и сам погиб. Свалившись вместе со скамьей и свернув головой фановую трубу. Но это тоже совсем другая история. Я про царей.
В общем, бродя по царским дворцам, коих в Петербурге немерено, я никогда ничего не чувствовал. Но тут попал в Александровский дворец в Пушкине. Там постоянно расширяется экспозиция. Открываются все новые и новые залы. Он был построен Кваренги для Александра I, но тот любил останавливаться в Большом Царскосельском дворце. А вот Николай II здесь родился. И всегда относился к этому месту с особой теплотой. В Александровском дворце прошли последние 13 лет его царствования. Отсюда его с семьей этапировали в Тобольск.
Знаете, комнаты Николая II, его домочадцев сделаны так, что видно: в них когда-то жили люди. А когда понимаешь, что эти люди были царской семьей... Мне вдруг стало жутко. Я старался не смотреть на игрушки Алеши или на куклы девочек, на их расписание уроков и прогулок. За интерьерами я впервые увидел людей. Стало понятно, почему появился Распутин, — потому что Александра Федоровна была все-таки матерью и истово любила своих детей.
И зная, что потом с ними со всеми произошло... Господа, я судорожно пытаюсь снова закрыть открывшийся канальчик. Я не хочу всего этого видеть!
