От Сергея Прудникова: Ко мне в гости приехали немцы

— Парень и девушка. Виктор и Ариана. Из Франкфурта-на-Майне. Оба — начинающие журналисты. Она — пишущая, он — фотограф.

Разброс тем для бесед у нас был широкий — от путешествий до, конечно, современной политики. И вот, совершенно неожиданно для себя, я увидел, что мои темы слишком часто утыкаются в одно — Великую Отечественную. 

Книжная полка. Перебираем и обсуждаем авторов. И каждый пятый — история 70-летней давности. «Волоколамское шоссе», Александр Бек. «В окопах Сталинграда», Виктор Некрасов. «Жизнь моя, иль ты приснилась мне...», Владимир Богомолов —  документальное описание будней Красной армии на территории Германии весной — летом 1945 года. Василь Быков. Виктор Астафьев. Борис Полевой...

Других книг много. Но эти — выделяются. И обращают на себя особое внимание как очень важные, очень дорогие.

— А это что? — указывает на яркую обложку объемного тома Ариана.

Блокадные дневники ленинградцев. Собрание документов из фондов Государственного мемориального музея обороны и блокады Ленинграда.

— А это? — спрашивает Виктор.

Фотоальбом — «Великая Отечественная» 1982 года выпуска.

Просматриваем на компьютере кино. Слушаем песни. И снова, снова. В один момент мне даже неудобно перед самим собой — откуда же так много войны?

Но тема не отступает. Вот варенье. Оно из Псковской области. От женщины, у которой мы останавливались, когда ездили недавно проведать могилу двоюродного деда. Погибшего во время Великой Отечественной войны.

Или едем на дачу к моим друзьям. А там в сарайчике — откопанное на участке оружие. Винтовка Мосина. И ППШ. Двадцать километров отсюда — Невский пятачок...

Реакция моих гостей на все эти весточки из прошлого была спокойной и как будто безразличной. Тем более эти темы возникали вдруг случайно и проходили по касательной. Но дело ведь не в них. А в данном случае — во мне.

Я не замечал раньше этого — как много ее, этой войны, в окружающей жизни.

Она как главная зарубка. Как некий эпицентр. И именно в таком контрасте становится еще более ясно, сколько боли в этом, и она не отступает.

И как много переплетено в современной жизни с той, далекой как будто бы, но совершенно близкой историей. И как она влияет, незаметно для нас — добавляет, может быть, излишней серьезности, может быть, хмурости, жесткости, внешней неприветливости.

Но, с другой стороны, и правильно, что не отступает. Если бы не было ее — вот это и был бы настоящий повод задуматься.