От Сони Шоколадовой:
Две истории о пожилых петербуржцах
— Расскажу о наших питерских стариках: божьих овцах.
История №1. Интеллигентная дама «третьего возраста», бывший ответственный работник крупного ленинградского предприятия, приголубливает в гардеробе поликлиники бедно одетую старушку, что в слезах. Той стало плохо от очередей, от черствости медперсонала и так далее. Дама, только что овдовевшая и сама в молчаливых слезах горя, ведет бедняжку к себе домой (благо рядом с поликлиникой живет): попить чаю, придать сил жизнелюбия и в целом поговорить по душам. Итог душевной беседы: исчезнувшие из квартиры денежные средства на приличную сумму. Обращения в полицию не поступило, даме стыдно за то, что дала себя облапошить.
№2. Семейная пара прилично одетых пенсионеров получает две свои пенсии на почте, обе складывает в дамскую сумочку главы семьи. Внезапно от духоты помещения и от бестолковости очереди становится дурно одной пенсионерке. Приличная дама открывает сумочку, достает нитроглецирин, валидол — усаживается с пострадавшей на скамеечку... И тут же на почте лишается двух пенсий из сумочки. Охрана почты ничего не видела. Полиция разводит руками: надо быть поосторожней с мошенниками.
Те два случая — истории с родителями моих знакомых. Третий — произошел среди бела дня в церкви, сама была свидетелем. Народу было немного, сплошь тихие немолодые дамы, ходят, крестятся, ставят свечки. Вдруг одна из них заголосила и запричитала: «Обокрали!». Уверяет, положила сумочку на скамейку у церковной лавки, пошла ставить свечку, вернулась — кошелька нет, пропало две тысячи рублей.
Я, стоявшая все это время у лавки в трудном выборе сувениров, никого кроме себя у скамейки не видела. Ни проходимцы не являлись, ни призраки. Оставленной без присмотра сумочки также не наблюдала. Уверения дамы во внезапной пропаже показались мне сильно подозрительными...
Но добрые прихожанки вместо того, чтобы расследовать происшествие со старанием миссис Марпл, тут же принялись доставать свои кошельки — чтобы скинуться на компенсацию пострадавшей. К месту истошного горя подошел старенький священник, мановением руки остановил суету. Молча вынул две тысячные купюры откуда-то из складок рясы, протянул крикунье.
— И вы ей поверили? — спросила я у священника, когда дамочка тут же шустро и без особой благодарности ринулась за порог храма.
Вот от него-то я и услышала фразу о божьих овцах. Эта — заблудшая овечка, пусть ступает с богом. А те, подумала я, — жертвенные овечки. Лица повышенной виктимности — в силу своей доверчивости и человеколюбия обладающие стойкой способностью становиться объектами преступлений. Но надо же их как-то предупреждать, что мир состоит не из одних добрых людей! Короче, дети, у которых есть престарелые родители: не переоценивайте их житейскую мудрость. Хотя бы деликатно подбросьте им для вечернего чтения школьный учебник по ОБЖ.
