От Татьяны Светловой:
— Недавно я побывала на даче у родственницы. Дачей это можно назвать с натяжкой: покосившийся садовый домик. Расположено домовладение за 101-м километром, в огромном садоводстве Радофинниково. Добираться туда (если нет машины) тяжело. Поезд идет три часа (железная дорога на значительном участке пути неэлектрифицирована), причем только раз в день. Есть еще второй поезд, но тот идет с пересадкой и еще дольше. По выходным поезда набиваются битком, так что сидячее место можно занять далеко не всегда. Что такое ехать минимум три часа стоя — пояснять не нужно.
Отдельный разговор о стоимости. Поезд стоит почти 200 рублей в одну сторону. Во сколько обойдется поездка на выходные всей семьей — считайте сами. Правда, пенсионерам и прочим льготным категориям проезд дешевый.
Но вот вы на месте. Садоводство — огромнейшее. В окружении болот и смешанного леса типа бурелом. В войну здесь немцы застряли. Так что наверняка в здешних болотах много чего с тех времен лежит. Но водоема в смысле купания — нет и, понятное дело, никогда не будет. Дороги тоже — отдельная песня.
Когда в 80-х годах здесь массово стали давать участки, предполагалось, что этот край будет с образцово-показательной инфраструктурой. Ибо столь дальние и большие садоводства на случай военных действий предполагалось использовать для эвакуации городского населения. Но, к счастью, страх военной угрозы миновал. И государство не стало вкладывать деньги в развитие этой территории.
Электрификация только-только доходит до садоводства. Столбы вдоль дорог стоят, провода между ними натянуты. Но чтобы было ответвление до домика — нужно платить и платить. В общей сложности тысяч 60 рублей получится. За то, чтобы у тебя в покосившемся домике горела лампочка Ильича. Моя родственница заплатила первый взнос, 15 тысяч, за установку «общих столбов». Больше денег нет. Нет и лампочки Ильича.
Вот с каждым годом и наблюдается все больше заброшенных участков в садоводстве. А продать участок можно только за очень дешево.
Интересно другое: некоторые граждане (из числа не имеющих льгот на проезд) все ездят сюда и ездят. Почему? В поезде я разговорилась с такими дачниками.
— В память о моих родителях. Их уже нет. Но я не могу не ездить. Ведь яблони и крыжовник посажены еще отцом. Это память.
— А у меня собачка на участке похоронена. Она у меня двенадцать лет жила.
— Это же земля. Пусть и далеко, но земля. Мало ли какие тяжелые времена настанут.
Моя родственница тоже не собирается продавать участок. Потому что столько сил уже отдано.
Потому что никакой другой землицы у нее нет и не по средствам купить. А здесь она — домовладелица покосившегося сарайчика на участке, заросшем высокой травой.
