От Варвары Холодной:

—  А я все равно люблю, когда во дворе темно. Хоть и страшно бывает возвращаться поздно домой.  Я люблю, конечно, если я уже дома. И все мои — тоже дома. Все спят, кроме меня. Я, к примеру, читаю Улицкую. Когда белые ночи внезапно и быстро заканчиваются, и выглядываешь в окно — а там хоть глаз выколи, и только шорохи, звуки… Мне нравится слушать звуки чужой жизни — вот подъехала машина, скорее всего такси, выходят, гомоня, люди, приехали домой из гостей или из отпуска… Вот из подъезда напротив молодежь уезжает — переговариваются, хохочут, «Миша, ты взял мою сумку?», «Наташка сядет вперед, Наташка!», плачет какое-то дите, которому давно пора спать, а его родители тащат куда-то в ночи… Лает-надрывается  звонкая собачонка с первого этажа — учуяла крадущегося к кошке на свидание кота… Ночью вовсе не все кошки серы — звуки обостряют зрение, и мне кажется, что я ясно-преясно вижу их всех, не только кошек, но и остальных. А деревья шумят, чиркают ветками по стеклам.

На третьем этаже в боковом крыле дома раньше всегда светилось окно. Я радовалась, что там живут такие же полуночники, как я: посмотришь в окно часа в три ночи — горит.  В четыре — все еще горит. То ли к экзаменам готовятся, то ли ребенка никак не могут уложить, то ли ждут гостей, то ли так не спят… Приятно было сознавать, что ты не одинока в своем маниакальном нежелании вовремя ложиться спать и считать ночь — лучшим временем суток. Я подходила к своему окну и загадывала: если горит — значит, поеду этой осенью на море… значит, сынулька напишет контрольную по математике… значит, куплю себе то пальто… значит, мама выздоровеет к субботе. Если горит — значит, он позвонит не позже, чем завтра. И всегда — сбывалось.

А потом они вдруг перестали не спать по ночам. Каждый вечер я подхожу, медлю за занавеской, думаю, загадывать ли. Отдергиваю штору — боюсь посмотреть. Не горит. Экзамены сданы, ребенок вырос, гости уходят домой до закрытия метро. Читать Улицкую можно и в автобусе по дороге на работу. В этом городе и мире у меня стало меньше единомышленников. Во дворе, прямо под моим окном, повесили наконец яркий фонарь.

Да и загадывать, позвонит ли он, — больше нет никакого смысла.