От Виктории Чернышевой:
— «Я забронировал номер в отеле в Катманду. — Где-где? — В Катманду. Это столица Непала». Разговор этот с моим другом состоялся пару лет назад: накануне я неожиданно согласилась составить ему компанию в путешествии в Непал. Он позвал с собой, желая отвлечь меня от семейной драмы, и мне было все равно куда ехать, лишь бы подальше от домашних проблем. В Непал так в Непал. А где этот Непал и что там — кто ж его знает.
Думаю, что большинство читателей имеют не лучшее представление об этой стране и о Катманду услышали впервые несколько дней назад, когда в новостях появилась информация о землетрясении. А может, и не услышали. Я, например, мало интересуюсь подробностями стихийных бедствий. Ведь чуть не каждый день где-то случается пожар, наводнение, извержение вулкана, цунами, тайфун или землетрясение. Я уж не говорю про авто-, авиа- и прочие катастрофы. В общем, в мире, в котором новости ежедневно приходят со всех концов земли, хотя бы одна окажется о том, что где-то случилась беда и погибли люди. Чаще всего в не известном мне месте не известные мне люди. Нет, конечно, людей жалко, но… как-то абстрактно. Обычно я даже не кликаю в новость, чтобы узнать подробности, а обхожусь заголовком. И перехожу к следующей.
А в новость про непальское землетрясение кликнула и даже видео и фото просмотрела. И продолжала смотреть и читать, пока поступали оттуда новости. Почему? Потому что для меня это уже не неведомая далекая страна, а земля, по которой я целый месяц колесила; и Катманду — это не «где-где?», а город, который я исходила вдоль и поперек; и непальцы — не абстрактные люди, а очень конкретные, доброжелательные и жизнерадостные, несмотря на нелегкую жизнь. Зная тамошние социальные и бытовые условия, я очень даже представляю, насколько там сейчас все плохо. И не только людям. На фотографиях я вижу руины на месте столь хорошо знакомых мне и бывших под охраной ЮНЕСКО храмов, мимо которых я ходила по десять раз на дню. И мне больно, что никакая охрана никакого ЮНЕСКО не смогла их уберечь. Больно, потому что они для меня не абстрактные «культурные объекты», а практически приятели, известные мне в лицо.
Собственно, я о том, что у путешествий помимо удовольствия и познания, очевидно, есть еще одна функция: они делают человека космополитом (в хорошем смысле этого слова). Места, в которых мы побывали, перестают быть чужими и далекими, и все, что там происходит, воспринимается уже не отстраненно и безучастно, а ровно наоборот. А это как раз то, чего нам частенько не хватает.
