От Зинаиды АРСЕНЬЕВОЙ:

— «Дать или не дать?» Этот вопрос мучает меня в последнее время почище гамлетовского «Быть или не быть?». Нет, любители клубнички, я не про секс. Про нищих, уличных музыкантов, трогательных старушек, которые стоят, застенчиво притулившись к стенкам с какими-то носовыми платочками или яблочками. Стоят, мерзнут, терпеливо ждут, ну а вдруг кто-то купит их нехитрую снедь. У нас в семье всегда было принято помогать нуждающимся. Но в последнее время их стало так много! В метро по вагонам возят инвалидов. Ходят какие-то женщины, которые жалобно просят помочь «кто сколько может» на операцию. Вот неопрятная крашеная блондинка везет одетого в камуфляж инвалида, по-хозяйски расталкивая пассажиров. У него какой-то подозрительный вид — испитое лицо человека, которому доверять нельзя ни в чем. «Ну почему сразу на водку?! — одергиваю себя. — Может, человеку на хлеб не хватает?» И лезу в кошелек.

Давать надо, как учил святой Иоанн Кронштадтский, всем, кто просит. Если он просит на дело греховное или если у него просто бизнес такой — побираться, то это его грех, он за него ответит. Не твое дело делить на чистых и нечистых. Есть возможность — внеси свою лепту. И я вношу. А вечером, возвращаясь домой и бредя по мрачному, продуваемому злым ноябрьским ветром подземному переходу, натыкаюсь на молодого цветущего парнишку с шапкой. Он помогает другу, который немилосердно фальшивя и терзая гитару, поет что-то из репертуара Виктора Цоя. «Ну уж нет, — думаю я. — За такую игру это они должны нам приплачивать». Парень не отстает. «Мальчики, вы плохо играете, вам не за что платить», — злобно отчитываю горе-музыкантов. И тут у него делается такое расстроенное лицо! «Мы же еще только учимся», — чуть не плача говорит он. И я опять лезу в кошелек.

А моя сердобольная подруга, с которой мы недавно прогуливались по Невскому, дала таким же музыкантам-недоучкам сто рублей и еще долго извинялась, что так мало. Эту же подругу недавно так заговорила одна старушка, что та отдала ей тысячу рублей.

Однажды я попробовала подсчитать, сколько примерно денег у меня уходит в месяц на поддержку огромной армии уличных музыкантов, метрошных инвалидов и божьих старушек. Подсчитав, ужаснулась — я столько не зарабатываю! И решила ограничить свой вклад в поддержку несчастных бездомными животными. Потому что они-то уж точно просят не на водку, а на хлеб. Решить-то решила. А все равно, когда прохожу мимо старушек с носовыми платочками, рука так и тянется к кошельку. И снова в голове крутится вопрос: «Дать или не дать?»