Отчего да почему на глазах слезинки…
В галерее «Сарай» (Музей Анны Ахматовой в Фонтанном доме) до 28 сентября — выставка художника из Липецка Сергея Бугровского «Сладкий и гадкий»
Первый момент, зайдя в зал, мы видим картины, развешанные по стенам, и художественно расписанные тарелочки в отдельной витрине. При ближайшем рассмотрении тарелочки оказываются одноразовыми бумажными, а картины — написанными на чем угодно: картонных коробках, готовых афишах, постерах и баннерах. И это неслучайно, ибо у выставки есть подзаголовок — «трэш-проект». Модное слово «трэш» в переводе означает «мусор» — художник дает вторую (и лучшую) жизнь тому, что иначе просто выбросили бы на помойку. При этом живопись в картинах Бугровского — совершенно всерьез: здесь и ню, и абстракция, и натюрморт. Правда, сюжеты натюрмортов часто хулиганские, например мертвая курица на тарелке с надписью «Поминки»: художник рассказал, что жизнь и смерть кур и петухов — один из излюбленных его сюжетов. Кстати, трэш часто рассматривают как протест против гламура, но это скорее — способ рассуждения о жизни/смерти.
О названиях остальных работ можно только догадываться — художник и кураторы сознательно отказались от этикеток, хотя черты традиционной музейности все равно присутствуют: пространство выставочного зала, витрины. Но художник нашел еще один способ убежать от традиционной экспозиции.
«Сам по себе проект оказался очень большим, поэтому мы придумали «кротовьи норы» — дополнения к проекту: они находятся либо в папках, либо под QR-кодами, — рассказывает Сергей. — У Павича в одном из романов были отсылки к интернет-страницам: для сентиментальных продолжение этой главы см. по ссылке такой-то, для жестокосердых — по ссылке другой-то». Таким образом, каждый зритель (особенно владельцы смартфонов и планшетов) может расширить впечатления об экспозиции. Той же цели служит и видео с изображением художественных акций (они, конечно, тоже хулиганские — с арбузами, тортами…).
Об увлечении вторичными материалами Сергей Бугровский говорит так: «Все материалы, имеющие изначальную текстуру, историю — назовем это энергетикой, — гораздо интереснее, чем нетронутые. Я читал, что 150 лет назад в Академии художеств в Петербурге профессора часто вешали объявления: «Меняю чистые холсты на старые, записанные». Поэтому я пишу поверх плакатов и баннеров, на видавшем виды гофрокартоне… Особенно мне нравятся афиши художественных музеев с репродукциями картин: чуть-чуть подправишь — и получается что-то новое».
