Петербург получает подарки с родины Шагала

В городе создается уличная галерея портретов великих людей

Художники из группы «ХудГраф», создающие портреты знаменитых людей на стенах петербургских домов, планируют в четверг нарисовать еще один. Чье изображение пополнит растущую галерею уличных шедевров, граффитисты пока не сообщают, и где именно — тоже. 

Портрет Сергея Бодрова появился в сентябре недалеко от площади Александра Невского.

— Это подарок городу, а хороший подарок — всегда сюрприз, — считает участник арт-группы известный фотограф Александр Маврин. 

Александр рассказал «Вечёрке», откуда взялся «ХудГраф» и почему он занимается уличным искусством. 

— После того как в Петербурге появился нарисованный «ХудГрафом» портрет Цоя, название вашей арт-группы узнал весь город. Но о ее участниках известно очень мало. Расскажете, кто вы и откуда? 
— Ребята из «ХудГрафа» живут в Витебске. Как и у знаменитого витебчанина Марка Шагала, у них у всех художественное образование.  Я же — петербуржец, менеджер по специальности. И еще я профессионально занимаюсь фотографией, у меня своя студия. Получилось так, что ребята из «ХудГрафа» занимались своим делом в Витебске, я — своим в Петербурге, а потом мы друг о друге узнали, познакомились и объединились. С тех пор все уличные портреты в Петербурге делаем вместе. Всего нас сейчас, наверное, человек шесть. Но все быстро меняется, потому что уже происходит объединение уличных художников по стране. Многие хотят присоединиться к нам и делать что-то подобное в своих городах. И мы этому очень рады. 

— На улицах каких городов сейчас есть ваши рисунки? 
— В России — только в Петербурге, скоро первая работа появится в Ярославле. А в Белоруссии их можно увидеть в центре Витебска и в Минске. Мы начали недавно, чуть больше года назад, и сейчас в одном только Витебске более десяти созданных «ХудГрафом» портретов. Казалось бы, Белоруссия — чуть ли не тоталитарное государство. Но там отнеслись к тому, что мы делаем, с большим пониманием, и ни одна из наших работ не была закрашена. Они живут, радуют людей, и никогда даже разговоров не было о том, что какой-то из них нужно смыть. 

Мистер Бин поселился в Некрасовском сквере.

— В Петербурге не так?
— Точно так же, за исключением истории с портретом Хью Хефнера на Сенной площади. Стена дома, на которой мы его нарисовали, была в жутком состоянии — грязная, потрескавшаяся. Рисунок ее преобразил, и жителям он очень нравился. Но нашелся один человек, который решил, что этот портрет — пропаганда безнравственности, потому что Хью Хефнер издавал журнал «Плейбой». Этот человек совершенно не учел, что Хефнер — еще и видный общественный деятель, который, в частности, очень много сделал как борец за равноправие женщин. Но нет, это никак не было принято в расчет, и в результате портрет Хефнера просто замазали. Теперь на том месте, где он был, снова осыпающаяся стена в ужасных полосах желтой краски. На это смотреть невозможно.

— «Вечёрка» рассказывала об этой истории, и в комментариях один из читателей задал вопрос: а почему «Худ­Граф» создал портрет американца, а не какого-нибудь нашего выдающегося деятеля? Тогда бы рисунок точно не был уничтожен…
— Мы не делим мир на «наших» и «не наших», не устанавливаем границ. Для нас мир един и все люди равны. И если они каким-то образом поменяли мир к лучшему, значит, они достойны того, чтобы их портреты украшали стены городов. Еще добавлю, что у нас в планах есть создание в Петербурге портрета одного русского гения. Но кого именно — пока секрет.

— Как вы выбираете, чей портрет рисовать?
— Совершенно случайно. Мы просто гуляем по городу, смотрим, где есть подходящие места. Чаще всего мы перекрываем своими работами отвратительные и совершенно дикие граффити на стенах безликих типовых подстанций, какие-то каракули, надписи... Мы все это фотографируем, прежде чем приступаем к работе. Например, на улице Восстания, где сейчас портрет Цоя, вообще вся стена подстанции была исписана ругательствами на английском языке. Мне кажется, то, что мы делаем, — достойнее.

Александр Маврин.

— Сколько времени может жить такой рисунок?
— Первые работы «ХудГрафа», что в Витебске, появились больше года назад, все до сих пор живы. Периодически мы их реставрируем. Со временем краска начинает блекнуть, мы ее подновляем. В Петербурге климат более сырой и капризный, но я думаю, что и здесь они год точно могут продержаться. 

— На какие деньги вы покупаете краску и материалы? У вас есть спонсоры?
— Нас никто не спонсирует, и на уличных граффити мы ничего не зарабатываем. Мы все где-то работаем и на заработанные деньги покупаем материалы. Краску в баллонах, валики, чтобы размыть фон… Все — на свои деньги. Это абсолютно бескорыстный творческий проект. Как я уже говорил, подарок для города.

— Зачем вам все это нужно? Зачем бесплатно тратить собственное время и деньги?
— К нам часто подходят люди на улицах и спрашивают: «А зачем вам это нужно? А кто заказал?» Сложно бывает объяснить, что мы делаем это просто так. Уличные художники во всем мире делают это просто так. В Голландии, Франции, Америке, Канаде… Мы просто хотим, чтобы в Петербурге, во всех городах стало больше красоты. Чтобы вместо грязи и уродливых надписей на стенах можно было видеть интересные художественные работы. Портреты людей, которые столько сделали для человечества и в то же время были такими же обычными людьми, как мы, — их запросто можно было встретить на улице. Мне кажется, это делает мир вокруг нас чуть менее обыденным и еще более прекрасным. Разве не достаточная причина, чтобы заниматься всем этим?

Справка «ВП»

Сейчас улицы Петербурга украшают шесть произведений, созданных художниками из группы «ХудГраф». Это портреты Эйнштейна на Литейном проспекте; Цоя — в дворовом сквере на улице Восстания, 8; Сергея Бодрова — недалеко от Александро-Невской лавры; Мистера Бина — на Греческом проспекте, 8а; Тони Хоука — на Введенской улице, 13; Доктора Дре — на Марата, 16.