Пришел невод с рыбкой золотою…

Рыбаки объяснили корреспонденту «ВП», почему петербуржцы плохо едят корюшку

«А что так дорого?» — это, пожалуй, самый распространенный вопрос, который задают продавцам, торгующим с лотков корюшкой. Конечно, 400 — 500 рублей жалко, а по 200 рублей рыбка очень мелкая. Продавцы лишь руками разводят. А вопрос актуальный. Чтобы ответить на него, корреспондент «ВП» отправился к рыбакам. 

Спасибо, Северо-Западное территориальное управление Росрыболовства помогло, устроив встречу со специалистами прямо на вылове — на Октябрьской набережной у Володарского моста. Это одна из точек крупного предприятия — причал, с которого рыбаки ловят корюшку неводом.

В черте города вовсю идет лов корюшки.

Когда слышишь это слово, то сразу вспоминаешь: «Забросил старик невод в сине море...» Конечно, невод не забрасывают. Это длинная сеть, один конец которой крепится на берегу, а другой — на лодке (в данном случае на катере), заводят так, чтобы получилась большая петля, после чего и второй конец также крепится на берегу. Потом сеть вытягивают лебедкой. В ней — корюшка.

Здорово! Почти центр города... Нева... А лов идет вовсю. На причале кипит работа. Рыбаки поднимают ящики со свежевыловленной корюшкой на набережную, где их уже укладывают в машину. Рядом тоже суета — местные жители стоят в очередь к ларьку, из которого торгуют также свежевыловленной рыбкой. Цены: 250 рэ за кг и 450 рэ за кг. Да, хоть и не золотая рыбка в сеть попала, а недешевая!

А предприятие, оказывается, историческое. Работает с 1929 года. Они были одним из пяти рыболовецких колхозов, которые работали в Ленинградской области — на Ладоге, в Финском заливе. Но ходили и на Балтику, в Белое море...

Пока рабочие в «непромоканцах» снуют туда-сюда с ящиками, корреспондент «ВП» допрашивает директора предприятия Евгения Симончука:

— Много рыбы ловите?
— Не очень. На самом деле отрасль в упадке. Раньше таскали по 20 тысяч тонн корюшки. Сейчас от силы 400 — 500 тонн. Сбыта нет. Иногда простаиваем только из-за того, что рыбу просто не продать. Спроса нет.

— Так, может, цены сделать ниже? Тогда народ к вам потянется. А так ни один нормальный человек не будет питаться рыбой по 450 рублей килограмм каждый день. Купит на зубок.
— Нет, сбыта нет не потому, что цена высокая. Вы вспомните советские магазины. Вечный дефицит. Пара консервов в рыбных витринах стояла. И когда на прилавки выкидывали корюшку, народ ее сметал. Сейчас в магазинах еды — полно. Даже если цену сбросить, спроса не будет. И без корюшки есть что поесть. Но сбросить я не могу. Вот разрешение на этот причал я выбиваю с сентября. Его обслуживание с зарплатой рабочим мне обходится в 1,5 миллиона ежемесячно.

— Так сейчас ведь есть где продавать! Магазинов куча…
— Не так много, как вам кажется. С холодильниками для рыбы здесь, в районе, по пальцам пересчитать можно. А сети работают централизованно. При этом берут не партию — взяли бы машину! — а по несколько килограммов, а на сдачу рыбы стоять можно по шесть часов. Деньги от них потом ждать 3 — 4 месяца. Так что снижением цены здесь ничего не сделать.

— А какая бы система вас устроила?
— Как раньше. Было пять колхозов. У них 150 судов. Между ними ходило 30 приемных судов, где часть рыбы замораживали, а из части делали пресервы, оттуда рыба выгружалась на берег и развозилась по рынкам и магазинам. Сейчас рыбаки сами по себе. Сначала для каждого судна разрешение надо получить. За него заплатить. При этом не на всю рыбу. Здесь нам разрешают корюшку и миногу ловить. Ловим. Но, поймав, сами должны придумывать, кому и куда сбывать, платить за склады и холодильники, искать, кто примет улов... Можно хоть сеть «Океанов» открыть. И рыба в них будет. Только покупать ее не будут. Во-первых, она будет очень дорогой, а во-вторых, я уверяю вас, изменилась культура потребления.

— Так, может, собственные склады открыть, производство наладить?
— Вы знаете, сколько холодильник хороший промышленный стоит? 10 миллионов. И не рублей. Мне не потянуть. А без этой стадии производство не наладить. У меня есть небольшая линия. Консервы из корюшки и миноги выпускаем. Но и это выручку не делает. Пока люди не начнут в массовом порядке есть рыбу, отрасль будет в упадке. А начнут есть — накормим. Не корюшкой — ее пока мало, — так другой рыбой. В Ладоге рыбы становится больше.

Как отметили в Северо-Западном тер­управлении Росрыболовства, в этом году выданы квоты на вылов 1300 тонн корюшки в Ладоге и 1400 тонн корюшки в Финском заливе. Этого достаточно, чтобы и популяцию сохранить, и людей накормить. Поскольку петербуржцы пока плохо едят корюшку...

Справка «ВП»

В небольшом количестве корюшки, по мнению специалистов, виновато развитие насыпных территорий. Насыпи дают взвесь, которая не пропускает в воду солнечный свет. В результате не развиваются объемы одноклеточных водорослей — планктона. А нет этой биомассы — нет пищи и кислорода в воде.

И размножение рыбы сходит на нет.