Пролетая над гнездом Карлсона

Корреспондент «ВП» Федор Дубшан побывал в гостях у «лучшего в мире воровальщика плюшек», посмотрел спектакль, а заодно пообщался с режиссером детского театра Алексеем Шишовым

Театр-студия «Karlsson Haus» — в переводе «Дом Карлсона» — находится хоть и не на крыше, но все равно успешно скрывается от посторонних глаз во дворе дома №50 по набережной Фонтанки: найдет тот, кому надо.

Бетан (актриса Юлия Лещенко) общается с Малышами-зрителями не с высоты сцены, а запросто, сидя среди них. Фото: Натальи ЧАЙКИ

Вид дома навевает какие-то скандинавские ассоциации: фахверк, черные балки на белом фоне. А на его собственной крыше тоже стоит домик Карлсона, вполне настоящий. Даже с подсветкой.

Внутри — большая комната, с рисунками на стенах. Похоже не на театр, а на просторную детскую комнату. Так и есть, в каком-то смысле: дети тут сидят прямо на полу, на разноцветных подушках. На стульях — родители. А на сцене, совсем рядом, — разворачивается спектакль «Мой Карлсон». Причем сразу в трех плоскостях: Малыш и Карлсон — это куклы. Сестру Малыша, Бетан, которая ведет спектакль, мы видим «живьем». Да еще время от времени включается экран большого телевизора, и нарисованные персонажи начинают петь песни. Мультипликационные персонажи, куклы и живые люди — тут все действуют вместе, вперемешку, поддерживая кавардак, поднятый неуемным Карлсоном. Так, наверное, и должно быть.

Дети заворожены всем этим. Когда снимать Малыша с крыши приезжает пожарная машина (игрушечная) — наперебой дают советы, как лучше это сделать. Спрашивают у Бетан после спектакля: «А ты куда отсюда пойдешь?» — «Я никуда не пойду, я же у себя дома!» — объясняет им Бетан.

Детям тоже, кажется, уходить не хочется. Тем более что после спектакля всем зрителям раздают стаканчики с горячим какао. И плюшки! Такие же, наверное, как те, что Карлсон воровал у фрекен Бок. Попиваешь какао, грызешь плюшку и чувствуешь себя в точности как в гостях у лучшего в мире воровальщика плюшек.

— Это не совсем такие плюшки, как должны быть, — рассказывает Алексей Шишов, режиссер спектакля и художественный руководитель театра. — Мы дружим со шведским консульством, приезжаем к ним на День Швеции давать представления. И жена консула как-то раз дала нам рецепт настоящих шведских плюшек с корицей. Мы пекли их к каждому спектаклю. Потом все-таки перестали: уж очень сложно. Замешивать такого качества тесто, выпекать — это еще и очень дорого. Но ведь это же главная идея. Про что речь в книге? Про плюшки.

— Я чувствую, к Карлсону у вас особое отношение...
— Я очень люблю «Карлсона», с детства. Перечитывал его много раз уже и во взрослом возрасте. Все-таки это очень «наш» персонаж. Все знают, что шведы Карлсона недолюбливают и у Астрид Линдгрен даже были проблемы после публикации. Ей говорили: «Чему вы учите наших детей?» Но это же был протест, сатира на отсутствие духа авантюры, свободолюбия. Вот Пеппи Длинныйчулок для них — другое дело. Она девочка креативная, к тому же воплощает в себе дух феминизма.

— А сколько лет на вашей сцене идет «Карлсон»?
— Уже шесть лет. Из этого спектакля и появился наш театр. Изначально было три режиссера, которым захотелось поставить этот спектакль. Потом разошлись в разные стороны. А я остался. Художница Александра Зубова сделала эскизы к куклам, нарисовала мультфильм. Песни для мультфильма мы тоже записывали сами. Артисты у нас — одни из лучших в городе. Я стараюсь брать лучших — тех, кто хорошо работает с куклой и с детьми. Дети же тонкие психологи, они сразу чувствуют человека.

Кукольник — тоже редкая профессия. Если актер не пошел сниматься в сериалы, а выбрал профессию кукольника — она требует очень большой отдачи. Она же не денежная. Поэтому необходим энтузиазм.

Самые наши опытные артистки, которых вы видели в сегодняшнем спектакле, — заслуженная артистка России Ирина Зимина, Виктория Мельникова и Юлия Лещенко. Все — выпускницы театрального института. Они здесь работают дольше всех. На их плечах множество разных проектов. И в больницы ездят бесплатно, и благотворительные акции проводят.

В театре главные люди — артисты. Придумать-то режиссер может все что угодно. А вот сделать... Я считаю, что все это чудо делают они. Это настоящий подвиг. Работа у них — тяжелейшая, по три спектакля в день. И каждый раз надо быть свежим и живым, не давать халтуру. Каждый ребенок должен получить свою часть тепла, внимания.

Все эти шесть лет спектакль не менялся. У нас есть свой зритель, нас знают и любят. Судя по тому, что люди приходят и зал всегда полон, — с этим проблем нет.

Меняются сами дети, просто-таки глобально. Телевизор, компьютер — все это влияет. У них нет теперь ощущения таинства театра. Они могут встать, куда-то пойти, с кем-то громко заговорить...

— Но, может быть, дело в том, что они здесь благодаря вашей камерной атмосфере чувствуют себя не как в театре, а как дома?
— Может быть, я и ошибаюсь. Но какой-то сдвиг произошел и в плане юмора. Становится сложнее воспринимать литературную основу, какие-то словосочетания. Им смешнее теперь всякие пуки...

— Какие еще спектакли у вас идут?
— На этой сцене у нас идут «Карлсон», «Пой, Юсси, пой» — недавно поставленный спектакль по книжке шведского детского писателя Свена Нурдквиста «Петсон и Финдус». У нас она только становится популярной.

И «Части речи» — такой театрализованный урок для детей постарше, для школьников. Дети приходят, видят, что начался урок. Лица у них, конечно, вытягиваются. А потом вдруг разворачивается сюжет, и им становится интересно. Под конец они понимают, что от их знаний зависит ход спектакля. Если они дадут три правильных ответа, то спасут ситуацию.

А на сцене нашей второй студии мы даем спектакль «Вероятно, чаепитие состоится» — по Льюису Кэрроллу.

Там помещение еще меньше. Герои «безумного чаепития» (их играют наши молодые артисты) сидят вокруг стола, и на самом этом столе происходят похождения Алисы. Еще там есть гувернантка, которая их поит чаем, но не дает никуда выйти. А они ее тайно ненавидят. В общем, немножко такой сумасшедший дом. Я думаю, здесь и юмор, и эстетика могут понравиться даже взрослым.

— Это у вас такой кукольный «Пролетая над гнездом кукушки» получается…
— Что-то в этом роде.