Протоиерей Вячеслав ХАРИНОВ: Христианство — не наше и ваше, а общее

Сегодня — день крещения Руси

28 (по старому стилю — 15) июля — память святого равноапостольного князя Владимира, некогда крестившего Русь. Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл и Католикос-Патриарх всея Грузии Илия II по этому случаю отправились в Киев. Вчера патриархи совершили совместный молебен у памятника князю Владимиру. Богослужение прошло с участием членов Священного синода и собора иерархов Украины и России.
Насколько сегодня изменилось христианство, как далеко мы ушли от общечеловеческих ценностей? Об этом мы беседуем с настоятелем храма во имя иконы Божией Матери «Всех скорбящих радость» на Шпалерной, благочинным Кировского округа Санкт-Петербургской епархии протоиереем Вячеславом ХАРИНОВЫМ.

— В школьных учебниках истории о крещении Руси написано мало и сухо. О чем нам хорошо бы подумать в этот день?
— При поступлении в семинарию мне пришлось писать работу о значении этого события в истории Руси, но сейчас мне бы не хотелось касаться академической стороны. Я только вернулся из путешествия — проехал 4, 5 тысячи километров по России, Украине и Белоруссии. Вот после такого и понимаешь по-настоящему значение крещения Руси. Сегодняшняя реальность такова: все и всё делят на наше и ваше, свое и чужое, русские, украинцы и белорусы любят поговорить о том, «как у нас хорошо и как у вас плохо». Но когда входишь в храм, спрашиваешь про святыни, даже у людей, далеких от церкви, сразу забываются наши и ваши — все становится общим. Ксению Блаженную чтят везде, не только в Петербурге. Ну кому придет в голову сказать, что святитель Лука Крымский принадлежит Крыму, а киево-печерские и почаевские святые — украинские? Но крещение — это не только национальное единство, это выход на наднациональный уровень. В Харькове, в Благовещенском соборе, находятся сидящие мощи святителя Афанасия, патриарха Константинопольского. Он был грек, но русские увидели в этом человеке святость, и им в голову не пришло говорить, что он чужой, не наш. Крещение — стирание национальных, местечковых, районных особенностей, выход на общецивилизационный уровень. Наша цивилизация — христианская, и без христианских норм она погибнет: об этом хорошо бы помнить тем, кто хочет от этих норм избавиться.

— Некоторые общественные деятели, стоящие на атеистических позициях, любят поговорить о том, что православие — причина всех российских проблем, в частности, экономического отставания…
— Любой человек, мало-мальски знакомый с историей нашей страны, понимает, что это полный бред. Именно с крещением Руси связаны укрепление государственности, успехи нашей страны как государства. Что касается экономики — тем, кто так говорит, хорошо бы проехаться по нашим городам и весям. Архитектура большинства российских городов — советские устаревшие коробки, а возрождается храм — лицо города меняется, возрождается и все вокруг. Там, где это не сделано, не сделано ничего другого. Я специально посмотрел. Безрадостная картина, например, в Крыму.

— В последнее время активизируются так называемые родноверы — ревнители возвращения к языческим традициям. Они говорят — зачем нам чужая религия, у нас есть свое, родное…
— У каждого племени, даже у каждой семьи может быть свой идол, но это касается только данного сообщества. Подобные узкие воззрения местного порядка создают крайне низкоорганизованную жизнь. Только религия, стоящая на наднациональном уровне, может привести к развитию общества. Такой религией в нашей стране в свое время стало христианство. Если Россия в будущем окажется мусульманской, она станет другой, но это тоже мировая религия с богатыми культурными традициями. А язычество — это, безусловно, обеднение.

— Когда-то именно обращение к христианским святыням помогло победить в войне. А сейчас безусловно благая инициатива правительства — обеспечить ветеранов войны достойным жильем — встречает отнюдь не христианское противодействие со стороны чиновников. Чем, на ваш взгляд, можно это объяснить?
— Благое желание есть — проблема в том, что избытка жилплощади нет. У нас не ведется крупномасштабное строительство социального жилья — этот сектор узурпирован, строят только на коммерческих условиях, неприемлемых для рядовых граждан страны. Жилищный рынок — один из самых криминальных, и это криминализует все: на тех же чиновников наверняка давят. При уровне коррупции в России это неизбежно. Так что хорошая социальная инициатива разбивается о слабую, беспомощную, не выстроенную социальную политику. Надо ею заниматься, и очень плотно. Сильная власть нужна, конечно, но люди живут не на вертикали власти, а, если можно так выразиться, на горизонтальных плоскостях. При этом одни — почти в пропасти, другие — у сияющих вершин. Такое положение дел и надо менять.

Церковь всегда выступает за осмысленную, серьезную социальную политику. Мы не зоопарк и не гетто, мы тоже существуем в условиях социума. И тоже пытаемся бороться с тем, что многое в нашей стране декларируется, но, к сожалению, никак не выстраивается.