Реликвия — то, чего больше нет

До 27 сентября Музей истории религии приглашает на выставку «Еврейские семейные реликвии», подготовленную совместно с Центром «Петербургская иудаика» Европейского университета в Санкт-Петербурге

До 27 сентября Музей истории религии приглашает на выставку «Еврейские семейные реликвии», подготовленную совместно с Центром «Петербургская иудаика» Европейского университета в Санкт-Петербурге.

Помимо экспонатов из фондов ГМИР вы увидите вещи, временно предоставленные музею обычными людьми. Более 30 человек согласились принять участие в проекте, среди них — петербургские художники Евгения Голант, Арон Зинштейн, Татьяна Зусес и другие.

Евгения Голант. Родители. Холст, масло. 2007. Фото: Татьяны КИРИЛЛИНОЙ

«В музеях обычно хранятся два вида предметов — уникальные и типичные, — говорит автор экспозиции хранитель фонда иудаизма Алла Соколова. — Если с уникальными все понятно — они сделаны с особым мастерством, принадлежали какому-нибудь выдающемуся человеку и так далее, — то что делать с вещами типичными, чтобы они были посетителю интересны? Наверное, надо рассказать их историю — ведь практически с каждой вещью связана какая-нибудь история!» А кто может рассказать историю вещи лучше, чем ее владелец? Вот Алла Викторовна и придумала, чтобы каждый предоставивший семейные реликвии сам о них и рассказал: посетителям выставки выдаются плееры с наушниками, они ходят от витрины к витрине (в каждой витрине находятся предметы, принадлежащие одной семье) и слушают. Можно, кстати, не только слушать, но и смотреть: там же, в зале, демонстрируется фильм, составленный из фрагментов интервью с владельцами реликвий.

В некоторых семьях сохранились предметы еврейской ритуальной утвари, документы и книги на иврите и идише, религиозные и светские, изданные до 1917 года. После перестройки, когда слово «еврей» перестало быть неприличным (в застойную эпоху его произносили если не шепотом, то с запинкой), многие озаботились поисками своей национальной идентичности. И тут-то бесценным подспорьем стали хранящиеся в бабушкином-дедушкином шкафу-чемодане свитки Торы, ханукальные подсвечники, пасхальная посуда.

«Но еврейские семейные реликвии — это не только талес и тфилин, — уточняет Алла Соколова. — У кого-то остались военные награды и драгоценности, а у большинства — только старинные фотографии и пожелтевшие документы. И они тоже с полным правом могут быть отнесены к семейным реликвиям». Наверное, не меньшей реликвией, чем сам фрагмент молитвенного талеса, считается в семье Эрлены Лурье надпись: «Девочки, это все, что осталось от молитвенного талеса вашего прапрадеда Льва Шуфера».