Генералы музейных подвалов

21 апреля Эрмитаж был наводнен кошками: они на чердаке; смотрят на посетителей с портретов; они в Египетском зале — представлены мумией кошки возрастом две тысячи лет; они в подвале, урча, восседают на трубах коммуникаций.

Все дело в том, что то был, без сомнения, самый «кошачий» день в году — День эрмитажного кота. Корреспондент «ВП», пользуясь случаем, спустился в обиталище пушистых хранителей Эрмитажа, быть может, потомков тех самых, призванных для защиты дворца от грызунов еще самой императрицей Екатериной Великой.

Подвал как подвал, только поразительно чистый, хотя стойкий запах нельзя не почувствовать: «Чу, здесь кошкой пахнет!» Узкие проходы, под низким сводчатым потолком — трубы и короба вентиляции. Вдоль стен — кошачьи лежаки, в примыкающем коридоре лотки для естественных нужд мохнатых обитателей этих катакомб: все как один приучены к порядку во всех отношениях. В соседнем ответвлении — «хозблок», холодильники с запасом корма. Да, это настоящий кошачий мир, мир, в котором несут свою вахту эти маленькие охотники. Хотя некоторые решили вздремнуть — вот один черный кот лениво щурится, восседая на здоровенной трубе тепломагистрали, выказывая всей своей физиономией явное недовольство моим появлением.

Нас встречает Татьяна Данилова, сотрудник музейной безопасности Государственного Эрмитажа, заведующая «кошачьим подразделением». Только сегодня она готова раскрыть нам некоторые секреты мохнатых героев, чья служба «подчас как будто не видна».

— Существуют легенды о том, что мурчащие хранители музея ведут свою родословную чуть ли не от кошек, поселенных в его подвалах императрицей Екатериной…

— На самом деле нынешние обитатели подвалов Эрмитажа никак не связаны с их предками из екатерининской эпохи: в блокаду все кошки Петербурга были уничтожены, и лишь после ее снятия некоторое их количество было завезено в город. Тогда кошек распределяли, словно хлебные карточки! Часть из них тогда и оказалась в Эрмитаже.

— Каким же образом их ряды пополняются в наши дни?

— Дело в том, что раньше внутренний двор Эрмитажа был закрыт и не имел никакой связи с внешним миром, в нем обитало примерно тридцать кошек. Теперь же, когда ворота открыты, многие из наших нынешних пушистых «сотрудников» нам подбрасываются либо приходят сами на запах еды. Конечно, в наших подвалах они обретают жизнь лучшую по сравнению с уличной, но все равно они страдают, ведь никак не могут понять, почему у них теперь нет папы и мамы. Потеряв свой прежний дом, они пугаются и на этой почве заболевают, боятся, не даются в руки, шипят, и порой даже осмотреть их толком не получается. А если они прежними хозяевами надлежащим образом не были привиты и простерилизованы, то проблем куда больше... И таких из пятидесяти — ровно половина. Хотя могу сказать, что пятьдесят — не самое точное число, их может быть и больше.

— Это же великое множество! И всем находится место?

— Помещения Эрмитажа простираются более чем на десять километров! Из всех них лишь пять доступны для публики, остальные — чисто служебные, и везде есть кошки! Они у нас действительно гуляют сами по себе — ведь мы не приют, у нас нет клеток.

— Бывает ли так, что кто-то хочет «усыновить» эрмитажного кота?

— Постоянно! Ведь наши ребятки имеют славу потрясающих крысоловов! Люди звонят, хотят прийти и выбрать себе любимца. Но мы очень осторожны: кому попало своих друзей не отдаем. И всегда просим: если что-то не сложится в их с котом жизни — вернуть пушистого назад. Но пока никого не возвращали.