«Россию уважают, когда она сильна»
В статье «Россия и меняющийся мир» Владимир Путин обозначил внешнеполитическую позицию государства
В седьмой статье, опубликованной вчера в газете «Московские новости», премьер-министр обозначил внешнеполитические позиции России, которая должна проводить независимую и открытую политику, дал оценку ситуации на Ближнем Востоке и особо выделил роль социальных сетей как инструмента внутренней и международной политики.
Некоторые тезисы этой статьи комментирует политолог, директор Центра консервативных исследований профессор МГУ имени М. В. Ломоносова Александр Дугин.
«Мы будем последовательно исходить из собственных интересов и целей, а не продиктованных кем-то решений. Россию воспринимают с уважением, считаются с ней только тогда, когда она сильна и твердо стоит на ногах. Россия практически всегда пользовалась привилегией проводить независимую внешнюю политику. Так будет и впредь. Более того, я убежден, что безопасность в мире можно обеспечить только вместе с Россией, а не пытаясь «задвинуть» ее, ослабить ее геополитические позиции, нанести ущерб обороноспособности».
— Думаю, что задача, которую ставит Владимир Путин, выполнима. Но требует колоссальных усилий. Она будет невыполнима, только если ничего не делать. Весь курс Путина направлен именно на то, чтобы сделать Россию настоящим сильным игроком на исторической арене среди других государств, блоков, систем. И никто никогда эту тему не снимал. Некоторые стороны этой задачи он сумел реализовать — это не пустые слова, но надо понимать, что без мобилизации внутренних сил государства достичь влияния и самостоятельной роли на международной арене просто не получится. На самом деле это прекрасная программа, но есть здесь некоторые пункты, связанные с мобилизацией общества, с кадровыми вопросами, которые сдерживают Путина. Но он правильно ставит задачу — для ее решения есть объективные предпосылки и ресурсы, она совпадает с интересами россиян.
«Как и прежде, считаю, что к числу важнейших постулатов относятся неделимый характер безопасности для всех государств, недопустимость гипертрофированного применения силы и безусловное соблюдение основополагающих принципов международного права. Пренебрежение всем этим ведет к дестабилизации международных отношений.
Именно через такую призму мы воспринимаем некоторые аспекты поведения США и НАТО, которые не вписываются в логику современного развития, опираются на стереотипы блокового мышления. Все понимают, что я имею в виду. Это расширение НАТО, включающее размещение новых объектов военной инфраструктуры, и планы альянса (с американским авторством) по созданию системы ПРО в Европе. Не стал бы касаться этой темы, если бы такие игры не велись непосредственно у российских границ. Наша аргументация хорошо известна, не буду ее вновь разжевывать, но, к сожалению, она не воспринимается западными партнерами, от нее отмахиваются. Беспокоит то, что, хотя контуры наших «новых» взаимоотношений с НАТО еще окончательно не прорисовались, альянс уже создает «факты на земле», которые отнюдь не способствуют формированию доверия».
— Мы должны сделать экономический, политический, военно-стратегический рывок — НАТО слушает только сильных, слабым НАТО приказывает. Словами, дипломатическими ужимками, уступками НАТО принудить невозможно, это очень мощный военно-политический блок со своими интересами. И эти интересы сплошь и рядом противоречат нашим национальным интересам, в некоторых случаях они нейтральны или совпадают с нашими. Но для того чтобы НАТО считалось с нами, мы должны стать на порядок сильнее, чем мы есть. И Путин говорит, в каких вопросах Россия должна проявить жесткость и стойкость. Например, по вопросу о Сирии — недопущение вторжения НАТО и других коалиций в обход вето, наложенного Россией и Китаем на проект резолюции в Совете безопасности ООН. По вопросу об Иране — недопущение односторонней агрессии со стороны какого-либо государства. Но как это сделать? На самом деле необходимо играть по-крупному. Если сегодня Россия заявила словесный протест по вторжению в Сирию, а Запад проигнорирует его, то у нас должны быть козыри — что мы можем сделать в случае, если с нами считаться не будут. Например, наращивать военное сотрудничество с Сирией, где есть наша военная база… Сейчас как раз и начинается борьба России за собственное место. И Путин готов реализовать этот курс, но сегодня ставки намного выше, чем были в 2001 году.
«Арабская весна» также ярко продемонстрировала, что мировое общественное мнение в нынешнее время формируется путем самого активного задействования продвинутых информационных и коммуникационных технологий. Можно сказать, что Интернет, социальные сети, мобильные телефоны и т. п. превратились — наряду с телевидением — в эффективный инструмент как внутренней, так и международной политики. Это новый фактор, требующий осмысления, в частности для того, чтобы, продвигая и дальше уникальную свободу общения в Интернете, уменьшить риск его использования террористами и преступниками».
— Сетевые войны могут влиять на дезорганизацию страны. Путин совершенно верно говорит о том, что сетевые процессы становятся важнейшим фактором оружия. Причем это то оружие, которое способно «взорвать» государство, разрушить общество, вызвать гражданскую войну и даже революцию, не используя традиционные военные методы уничтожения. Сетевые технологии по сути становятся технологической практикой революций. Сейчас новые смартфоны способны подталкивать людей заниматься флешмобами, которые связаны с глобальными революционными процессами… Социальные блоги подчас играют роль виртуальных катализаторов очень многих процессов… Путин абсолютно правильно ставит вопрос, что сетевые войны — один из вызовов национальной безопасности.
«Россия — неотъемлемая, органичная часть Большой Европы, широкой европейской цивилизации. Наши граждане ощущают себя европейцами. Нам далеко не безразлично, как развиваются дела в объединенной Европе. Вот почему Россия предлагает двигаться к созданию от Атлантики до Тихого океана единого экономического и человеческого пространства — общности, называемой российскими экспертами «Союзом Европы», который только укрепит возможности и позиции России в ее экономическом повороте к «Новой Азии»… Считаю, что подлинное партнерство между Россией и Евросоюзом невозможно, пока сохраняются барьеры, мешающие человеческим и экономическим контактам, в первую очередь — визовый режим. Отмена виз стала бы мощным импульсом для реальной интеграции России и ЕС».
— Я на протяжении многих лет возглавляю Международное евразийское движение и могу сказать, что поворот России к Азии никоим образом не будет означать отход от Европы. Это только укрепит позиции России. Поэтому надо развиваться в двух направлениях. И Путин в своей статье говорит об этом. Что касается Европы, которая боится экономических мигрантов из России, то наши мигранты — еще сахар. А вот если жители стран третьего мира войдут во вкус, то Европа может столкнуться с такой миграцией, с которой никогда не сталкивалась. Ну а то, что может приплыть к нам через Европу, если мы «откроемся», или через Южную Азию, — это действительно проблема. У нас с Европой много общих проблем, хотя есть фундаментальные различия. Если Европа будет лояльно относиться к России, то многие преграды, которые нас разделяют, падут. Думаю, Европа тоже заинтересована в безвизовом режиме и нам надо двигаться в этом направлении, настаивать на своем, как это делает Путин, — и рано или поздно мы можем добиться своего.
