Седьмая, «Ленинградская»

9 августа 1942 года. Один из самых памятных дней в истории нашего города.

На второе воскресенье августа Гитлер намечал захват Ленинграда — были отпечатаны даже пригласительные билеты на банкет в ресторане гостиницы «Астория». Но праздник был совсем другой.

Афиша сообщала: «Управление по делам искусств Исполкома Ленгорсовета и Ленинградский комитет по радиовещанию, Большой зал Филармонии. Воскресенье, 9 августа 1942 года. Концерт симфонического оркестра. Дирижер К. И. Элиасберг. Шостакович, Седьмая симфония (в первый раз)».

Перед началом радиотрансляции диктор во вступительном слове сказал, что «само исполнение Седьмой симфонии в осажденном Ленинграде — свидетельство неистребимого духа ленинградцев, их стойкости, их веры в победу». А затем бывший зал Дворянского собрания наполнила музыка. Она звучала под грохот канонады нашей 42-й армии. Командующий Ленинградским фронтом генерал армии Говоров отдал приказ огнем батарей предупредить вражеский обстрел, который мог помешать исполнению симфонии, получившей название «Ленинградская». Но тогда об этом музыканты не знали. Даже когда после концерта, завершившегося овациями, Леонид Александрович Говоров, поздравив дирижера Карла Элиасберга, сказал: «А мы для вас сегодня тоже славно поработали», никому из исполнителей симфонии было неведомо, что совсем недалеко от Филармонии проводилась военная операция «Шквал».

…И когда в знак начала

Дирижерская палочка поднялась,

Над краем передним, как гром, величаво

Другая симфония началась — 

Симфония наших гвардейских пушек,

Чтоб враг по городу бить не стал,

Чтоб город Седьмую симфонию слушал…

…И в зале шквал,

И по фронту — шквал…

А когда разошлись по квартирам люди,

Полны высоких и гордых чувств,

Бойцы опустили стволы орудий,

Защитив от обстрела площадь Искусств.

Такие душевные строки в тот вечер написал солдат Николай Савков, участник операции «Шквал» у Пулковских высот.

9 августа 1942-го в Ленинграде состоялся не просто выдающийся симфонический концерт — это была грандиозная политическая победа.

О самом концерте написано немало. А как создавалась симфония?

Совершенно точно известно, что Шостакович начал работать над ней 15 июля 1941 года. Дата зафиксирована на эскизных листочках. К слову сказать, благодаря педантичности Дмитрия Дмитриевича можно восстановить ход событий в определенные дни довольно подробно.

29 августа первая часть симфонии была завершена, а к 17 сентября, когда Ленин­град уже восемь дней находился в кольце блокады, Шостакович закончил вторую часть. В тот день композитор выступил по радио — его речь транслировалась на всю страну: «Я говорю с вами из Ленинграда в то время, как у самых ворот его идут жестокие бои с врагом, рвущимся в город, и до площадей доносятся орудийные раскаты… Два часа назад я закончил две первые части симфонического произведения. Если это сочинение мне удастся написать хорошо, удастся закончить третью и четвертую части, то тогда можно будет назвать его Седьмой симфонией. Для чего я сообщаю об этом? Я сообщаю об этом для того, чтобы радиослушатели, которые слушают меня сейчас, знали, что жизнь нашего города идет нормально. Все мы несем сейчас боевую вахту…»

Вечером того же дня Шостакович у себя в квартире на Большой Пушкарской улице впервые исполнил две первые части своим коллегам-композиторам. Богданов-Березовский, пораженный силой услышанного, отметил в книге «Дороги искусства», что музыка Дмитрия Дмитриевича произвела на всех «ошеломляющее впечатление».

Менее чем за две недели, к 29 сентября, Шостакович написал третью часть, но на следующий день из Смольного позвонил первый секретарь горкома ВКП(б) Алексей Александрович Кузнецов и категорически потребовал, чтобы композитор с семьей эвакуировался. На сборы давалось менее суток.

В поездке едва не произошло непоправимое. Шостакович, утомившись несколькими сутками дороги, решил не ехать в Свердловск, куда направлялась группа композиторов, а остаться в Куйбышеве. С вокзала направились в одну из школ, в которой размещалась группа артистов из Большого театра. И — о, ужас! — вдруг обнаружилось, что чемодана, в который была положена рукопись трех частей симфонии, нет. Срочно помчались на вокзал и каким-то чудом нашли свою вещь, которая уже была приготовлена к отправке в Свердловск. Симфония была спасена!

В Куйбышеве Шостакович написал последнюю ее часть. Всю зиму шли репетиции, и наконец 5 марта 1942 года в зале городского дворца культуры состоялась первая настоящая премьера произведения. Это исполнение транслировалось на всю страну, Шостакович сказал тогда ставшие знаменитыми слова: «Нет более благородных и возвышенных задач, чем те, которые вдохновляют нас на борьбу с темными силами гитлеризма. И когда грохочут пушки, поднимают свой могучий голос наши музы».

Рождение великой музыки состоялось!

29 марта Седьмая симфония исполнялась в Москве. И в столице Дмитрий Дмитриевич сказал замечательные слова: «Почти вся симфония сочинена мною в моем родном Ленинграде. Город подвергался бомбардировкам с воздуха, по городу била вражеская артиллерия. Все ленинградцы дружно сплотились и вместе со славными воинами Красной Армии поклялись дать отпор зарвавшемуся врагу. В эти дни я работал над симфонией, работал много, напряженно и быстро. Мне хотелось создать произведение о наших днях, о нашей жизни, о наших людях, которые становятся героями, которые борются во имя торжества нашего над врагом, которые делаются героями и побеждают... Нашей борьбе с фашизмом, нашей грядущей победе над врагом, моему родному городу Ленинграду я посвящаю свою Седьмую симфонию». После таких слов и воистину героического исполнения, которое не прекратилось, несмотря на неоднократные предупреждения дирижеру о воздушной тревоге, было невозможно не исполнить эту музыку в родном городе Шостаковича.

11 апреля 1942 года постановлением Совета народных комиссаров за Седьмую симфонию композитору была присуждена Сталинская премия первой степени.

А вскоре началась подготовка уже к ленинградской премьере. Выбор дирижера пал на Карла Ильича Элиасберга, ученика консерваторского скрипичного класса, с которым Шостакович когда-то играл ансамбли в рабочих клубах, ставшего главным дирижером ленинградского Радиокомитета. Впрочем, какой выбор? Элиасберг оставался единственным в блокадном городе дирижером.

Еще сложнее было с музыкантами. В Радиокомитете их оставалось пятнадцать человек.

2 июля из столицы летчик Литвинов доставил в Ленинград медикаменты для госпиталей и четыре толстые тетради — партитуру Седьмой симфонии. Когда Карл Ильич прочел ноты, он одновременно и пришел в восторг, и расстроился — такую богатую оркестровыми приемами музыку имеющимся составом музыкантов не исполнить. И тогда Элиасберг отправился к начальнику Политического управления Ленинградского фронта генералу Холостову с просьбой откомандировать в Ленинград музыкантов, находящихся на передовой. Согласие руководства фронта и города было получено. Музыкантов-бойцов искали по номерам полевых почт, которые списывали с писем, присланных ими с фронта.

И уже 10 июля Ольга Берггольц сообщила по радио радостную новость: «Оркестр Радиокомитета начал готовить Седьмую симфонию Шостаковича».

До ее триумфального исполнения в Большом зале Филармонии оставалось менее месяца…