Сергей Дебижев: Примеры нужно брать из старого доброго прошлого

На базе Ленинградской киностудии документальных фильмов откроется арт-пространство, которое должно стать генератором свежих идей

«Вечерний Петербург» давно следит за тем, как складываются сегодня судьбы ленинградских киностудий. Сегодня мы рады сообщить читателям хорошую новость о жизни легендарной Ленинградской киностудии документальных фильмов, не так давно отметившей 80-летие со дня основания.

10 октября сего года на ее базе открывается арт-пространство, где будут проводиться и собственные премьеры киностудии, и премьеры зарубежного документального кинематографа.

Сейчас «ЛенДок» ведет переговоры с кинотеатром «Художественный» о показе документальных лент и обмене контентом. Сотрудничает студия и с Ельцинской библиотекой, где два раза в неделю проходят киноклубы, включающие в себя просмотр фильмов и диспуты, за которыми через интернет-порталы можно наблюдать по всей стране. Помимо этого студия сотрудничает с художественными площадками — Музеем современного искусства «Эрарта», пространством «Четверть». При этом «ЛенДок», где создаются и продюсируются кинофильмы, открыт для молодых авторов, у которых есть свежие идеи и неординарный взгляд на жизнь.

Обрадованные этими вестями от «ЛенДока», мы встретились с кинорежиссером, членом Союза кинематографистов и Союза художников России Сергеем Дебижевым, долгое время работающим на «ЛенДоке», чтобы разузнать, как поживает киностудия сейчас и возможно ли возрождение кинодокументалистики в наши дни.

— Банальный вопрос: что стало с документальным кино? Почему оно почти исчезло?
— Получилось так, что телевидение в какой-то степени отодвинуло документальное кино в сторону. Стало казаться, что доккино уже не нужно, раз ТВ фиксирует события и сообщает о них более чем оперативно. Но согласитесь, существует пропасть между беспристрастной и объективной фиксацией событий и наложением на них последующих сюжетов, притом пропущенных через призму журналистского взгляда на происходящее, формата телеканала, установок редактора… В итоге мы получаем неоднозначный продукт. Документалистика же — это как раз беспристрастная летопись истории. Несмотря на жесткий контроль за всем, что попадало на экран, существующий при прежнем политическом режиме, документальное кино довольно точно зафиксировало образ того времени. Кстати сказать, все существующие аналоговые или цифровые носители, которые мы сейчас используем, весьма недолговечны хотя бы с точки зрения прогресса: проходит несколько лет, и уже не знаешь, куда какую-нибудь дискету или кассету вставить. Наверно, именно поэтому в Библиотеке Конгресса США все материалы хранятся исключительно на кинопленках, наверное, только она и способна хранить информацию почти вечно.

— Что происходит на студии, каковы ваши планы?
— Сейчас для нас самое главное — показать, что студия как работала, так и работает. Нами выпускаются десятки картин в год, в том числе и игровые, стали появляться и мультипликационные фильмы. Один из наших главных проектов — документальный фильм «Русский сон», повествующий о путешествии по России Марины Алби, американки, живущей в нашей стране уже двадцать лет, пытающейся понять, что же наша родина представляет собой сейчас. Это был спецпроект, заказ на который мы получили благодаря выигранному нами конкурсу. Сейчас идут премьерные показы. Я, если честно, даже не ожидал, что на этот фильм обратят внимание. Воодушевившись вниманием прессы и общественности, мы его даже на крупнейший фестиваль независимого кино «Санданс» отправили.

Сейчас мы завершаем очередной игровой фильм под названием «Тяжелый случай», созданный целиком на нашей базе совместно с Константином Мурзенко, выступившим в качестве режиссера.

— Если я правильно понимаю, то все старания киностудии привлечь внимание к себе и к документальному кино в целом — это ее собственная инициатива, лишенная какой-либо поддержки государства. Студия получает дотации лишь под конкретные проекты, а в остальном вы — на самообеспечении?
— Все это так. И мне непонятно, почему подобные инициативы не исходят сверху, а рождаются здесь и претворяются теми, кому приходится продираться через те еще тернии и не факт, что к звездам! Вот интересный пример государственной инициативы: прежде чем отказаться от коммунизма, Китай возвращает людям их историю — они вкладывают гигантские деньги в создание масштабных исторических фильмов, которые особо-то и не окупаются, но зато создают почву для дальнейшего развития, рассказывая людям, кто они и откуда пришли. У нас же происходит нечто обратное: из центра города вымываются гуманитарные и культурные учреждения, их место занимают торговые центры, офисы, банки и клубы. В обществе просто отсутствует понимание того, что важно, а что может подождать. Создание же из студии документальных фильмов некоего арт-центра, который может стать источником свежих идей, просто необходимо.

— Возможно ли возрождение кинодокументалистики сейчас?
— «Совдепия», при всем своем сволочизме, умела наладить связь между человеком, государством и реальностью вообще. Перед каждым фильмом в кинотеатре показывали киножурналы, в которых рассказывалось и о жизни в стране в целом, и о героях труда, и так далее. Я считаю, что было бы замечательно, если б государство каким-то образом могло финансировать отсутствие рекламы перед фильмом и обеспечило показ двух- трехминутных кинороликов, которые рассказывали бы о городе, о том, как он живет, какие в нем есть люди… Это нужно, чтобы хоть чуть-чуть сдвинуть вектор замкнутости на самих себе и потреблении. Пришло время неординарных решений. Для того чтобы превратить этот чудовищный, холодный, бесчеловечный индустриальный мир в теплый и человечный, не нужно больших усилий. Достаточно сделать один шаг в правильном направлении, а не в том, куда прут все, — в бездну, в тупик. Просто примеры нужно брать не из будущего, рисуемого фантастами, а из хорошего доброго прошлого.