Сергей Снежкин: Зритель должен и восхититься, и опечалиться

Сегодня известному кинорежиссеру исполняется 60 лет

Он — народный артист России, хотя актерских работ в его послужном списке не наберется и десятка. Число режиссерских работ тоже невелико, но выход почти каждой его картины становился событием — будь то «ЧП районного масштаба», «Невозвращенец», «Брежнев», «Похороните меня за плинтусом» или «Белая гвардия», и правильнее, конечно, было бы присвоить Сергею Снежкину звание народный (варианты — заслуженный, выдающийся и т.д.) режиссер России, да нет, к сожалению, в отечестве нашем такого звания. Вот в чем парадокс…

Быстро сообразил, что я не живописец

— Сергей Олегович, вы же не мечтали в детстве стать кинорежиссером?..
— Почему не мечтал?!

— Насколько я знаю, поступили и учились в СХШ.
— В СХШ меня привела бабушка. В мое время средняя художественная школа находилась в Академии художеств, на третьем этаже, в «хвосте» архитектурного факультета. СХШ закончили все вменяемые живописцы и графики, во всяком случае Санкт-Петербурга. Выдающийся театральный художник Эдуард Кочергин описал жизнь СХШ в замечательной книге «Ангелова кукла», которую я вам рекомендую прочесть…

— Прочел! И все остальное опубликованное Эдуардом Степановичем тоже. Кочергин постарше…
— Да, но педагоги, которых он описывает, преподавали и нам. В последний год учебы нас перевели в специально построенное здание. Прямо напротив входа в крыле ДК имени Кирова с конца 60-х и до середины 80-х был кинотеатр Госфильмофонда «Кинематограф». Мы, ученики СХШ, быстро протоптали туда тропу. Там я пересмотрел всю «глухонемую» черно-белую классику, что стало одним из поводов, которые подвигли меня уйти в кинематограф.

— Не было желания совмещать то и другое?
— Нет. Нас было всего 12 человек (тогда набирали маленькие классы), мольберты стояли рядом, и я, естественно, видел, кто что и как делает и у кого что получается. Это благо, что я в столь юном возрасте сообразил, что Господь не дал мне таланта живописца.

— Трезво оценили свои возможности и перспективы?
— Вот именно.

В фильме «Сталинград» Снежкин выступил в качестве сценариста.

— Ну а досуг хоть посвящаете живописи?
— Нет. Этим делом надо заниматься профессионально 24 часа в сутки, как занимаются мои бывшие сокурсники. Во всех иных случаях будет убогое любительство.

— Глаз художника помогает выстраивать кадр?— Помогает, конечно.
— Вы вначале рисуете фильм по кадрам, а потом снимаете? Мне рассказывал композитор Шварц, так делал Куросава, во всяком случае на картине «Дерсу Узала», на которой Исаак Иосифович у него работал.

— Я не знаю, что делал многоуважаемый Куросава-сан — не имел счастья видеть, но все мы знаем рисунки-почеркушки Эйзенштейна, эскизы Феллини. Нет, я работаю иначе, но благодаря СХШ могу профессионально общаться с художником-постановщиком, оператором. Кино — искусство, которое создается в соавторстве. Сотворчество — принцип кинематографа, в этом уникальность этого вида искусства.

Во главе творческого коллектива должна быть фигура

— Юрий Петрович Любимов говорил, что без твердой руки искусство не делается, что «никакого коллектива в искусстве не бывает». Мол, за результат отвечает кто-то один...
— Мы с вами говорим о кинематографе. Театр же — совершенно другой жанр. Театр — это диктатура. Не будет диктатуры — не будет театра. Мы знаем БДТ как театр Товстоногова. А что было до Товстоногова?

— БДТ и был.
— Кто-нибудь помнит его главных режиссеров, художественных руководителей? А ведь Большим драматическим театром какое-то время руководил Борис Андреевич Бабочкин, великий актер. Кто-нибудь знает это? А после смерти Георгия Александровича и до недавнего времени что за человек руководил театром?

— Темур Нодарович Чхеидзе.
— Это мы с вами знаем!

Фото: пресс-служба «Ленфильма»

— Кирилл Юрьевич Лавров более пятнадцати лет сохранял…
— Зрителю по барабану, кто чего хранил. Я говорю про явление искусства, а не про внутритеатральные дела. Точно так же как театр Товстоногова, был театр Юрия Любимова, театр Анатолия Эфроса, который не имел своей площадки, но Театр на Малой Бронной был театром Эфроса. Это знают все. Ушел Анатолий Васильевич — прекратил существование его театр. В кинематографе не так, это совершенно другая икебана. Абсолютно другая!

— Сергей Олегович, но мы же говорим: кинематограф Тарковского…
— Конечно, но Тарковский — это авторское кино. Другое дело, что во главе любого творческого коллектива должна быть фигура. А если нет фигуры? Тогда все рассыпается. Знаменитая история, которую любил рассказывать на своих вгиковских лекциях Михаил Ильич Ромм: в революционном 1918 году решили, что оркестру дирижер не нужен — через полгода оркестр рассыпался; недолго музыка играла…

Искусство — инструментарий для изучения самого себя

— Вступая в кинематограф, вы представляли, о чем будете снимать, или темы возникали неожиданно?
— В этом отношении у меня удивительная судьба — я никогда никому ничего не предлагал. Всегда предлагали мне.

— С самого начала?
— С самого начала. Пришел я на киностудию «Ленфильм», и мне Виктор Иванович Трегубович предложил снять к какому-то юбилею картину про детей революции. «Петроградские гавроши» — моя первая полнометражная лента.

— Повесть Юрия Полякова «ЧП районного масштаба» и ваш фильм — совершенно разные произведения…
— Я написал сценарий, что называется, «по мотивам».

Фото: пресс-служба «Ленфильма»

— У вас есть какая-то ирония, даже издевка над комсомолом, над той действительностью, в которой мы с вами жили. А когда смотришь сериал «Брежнев» — ощущение совершенно иное. Там — человеческая история, в какие-то моменты испытываешь сочувствие «дорогому Леониду Ильичу».
— Я не устаю повторять: все кино рассказывает одну и ту же историю, и называется она — судьба человека. По замечательному названию замечательного фильма Сергея Федоровича Бондарчука, снятого им по рассказу Михаила Шолохова. Эти слова должны быть на гербе любого режиссера.

— Наверное, не только режиссера, но и писателя, драматурга.
— Я не залезаю в смежные искусства, я говорю только о себе и о своих коллегах. Искусство (кинематограф в частности) — это удивительный инструментарий для изучения самого себя, мира, истории, философии. Я тщу себя надеждой, что в «ЧП районного масштаба» показана драма человека, главного героя. По большому счету, меня комсомол не интересовал. История Шумилина могла случиться на заводе, на киностудии — где угодно. Это картина про двойную жизнь, про раздвоение личности, про выбор.

«Бег» — лучшая экранизация Булгакова

— Приступая к работе над «Белой гвардией», вы же понимали, что Михаил Афанасьевич писал не сценарий, поэтому надо будет что-то где-то додумать. Вы надеялись, что поклонники Булгакова вас правильно поймут, а что-то и простится?
— Работая над сценарием, я испытывал абсолютное счастье и подобными вопросами не задавался. Смотрите! У Булгакова написано: Козырь-Лешко был скучным и жестоким школьным учителем, которого обстоятельства, а именно германская война, сделали офицером, а гражданская война — петлюровским полковником. У Булгакова: пробуждение Козыря совпало со словом «Диспозиция». И все! Что должен был играть выдающийся актер Сергей Леонидович Гармаш? Такая же история с Карасем — его играет Евгений Стычкин. В романе Карась говорит ровным счетом два слова. Пришлось дописать текст.

Когда литературное произведение переводишь на язык кинематографа, ты обязан дописывать, домысливать, допридумывать, стилизовать, расширять, ну и т.д. и т.п. И не важно, кто автор — Булгаков, Толстой или Диккенс. Ты должен найти смыслы, которые заложены в литературном произведении, и извлекать их из пауз между фразами. Этим я и занимался. Говорю «я», потому что я — автор сценария.

Фото: пресс-служба «Ленфильма»

— Я не знаю, согласитесь вы со мной или нет, но экранизации Булгакова — «Бег» Алова и Наумова, «Собачье сердце» Бортко и ваша «Белая гвардия» — все выдающиеся. Этим мы прежде всего обязаны Михаилу Афанасьевичу?
— Не все. «Бег» — великая картина! С двумя ужасными ролями — Баталова и Савельевой. Эти роли — катастрофическая творческая ошибка. Я не полагаю, что «Собачье сердце» адекватно великому литературному первоисточнику. Меня эта картина оставила равнодушным. Самого себя я оценивать не могу — было бы пошло и гнусно, не так воспитан. Поэтому давайте остановимся на «Беге». Повторю: это великая картина, это — булгаковская картина. Михаил Афанасьевич может быть абсолютно спокоен. Думаю, «Бег» — лучшая экранизация Михаил Булгакова на сегодня во всем мировом кино.

— Я читал, что вы говорили: «Белую гвардию» зрители не приняли. С чего вдруг такой вывод?
— Если начинаешь что-либо делать, должен делать все для того, чтобы конечный результат стал явлением. Я настраивал актеров: мы должны сделать так, чтобы зритель удивился, почему вокруг него нет таких прекрасных женщин, таких удивительных мужчин; почему он так не любуется друзьями, возлюбленными, приятелями; почему он не испытывает такого же уровня чувств, не владеет такой лексикой, как персонажи Булгакова. Зритель должен и восхититься и опечалиться. Мне кажется, этого не произошло. Я, полагаю, что ошибки — мои. Потому что был собран невероятный актерский состав, картину снимал один из лучших операторов России Сергей Мачильский, со мной работал замечательный художник Григорий Пушкин. То есть все предпосылки для осуществления моей мечты были. А с другой-то стороны… как мне докладывали, рейтинги у «Белой гвардии» были высокие, да и Госпремию я за нее получил.

Я — как трактирщик Паливец

— Если бы «Белая гвардия» не стала событием, прошла бы незамеченной, стало бы Министерство культуры Украины лишать картину прокатных удостоверений? То есть по сути подвергать запрету. За то, что ваш фильм, якобы «демонстрирует пренебрежение к украинскому народу и его языку»…
— Я очень люблю «Похождения бравого солдата Швейка». Даже готовился к экранизации; государство дало деньги, но продюсер не собрал недостающую сумму, и замысел пришлось отложить в долгий ящик, который, видимо, уже не откроется никогда. Так вот, в романе Гашека есть эпический персонаж — трактирщик Паливец. Когда тайный агент его спросил, как он относится к гибели эрц-герцога Фердинанда и его жены, Паливец ответил: «Я в такие дела не лезу. Ну их всех в задницу! Я трактирщик». Так вот, я — как трактирщик Паливец! Запрещают, и что теперь? Что хотят, то пускай у себя на Украине и делают, лишь бы людей не убивали и не заставляли всех говорить на своей мове.

— В какой стадии работа над новой экранизацией «Визита к Минотавру» братьев Вайнеров?
— Снимать я закончил. На следующей неделе еду в Москву, монтировать.

— Чем-то удивите зрителя?
— Когда мне предложили снять детектив «Следователь Тихонов», я пошел в букинистический магазин, купил собрание сочинений Вайнеров и с удивлением по названиям обнаружил, что все уже было экранизировано. То, что снял я, опять же — «по мотивам», и в нашем случае — это исторический фильм. Я решил рассказать, что и как было в Советском Союзе на самом деле. А то ведь одна моя студентка заявила: человеку нельзя было выйти из дому — его сразу хватали ребята из КГБ.

— Напрашивается вопрос: что в ближайших планах?
— Кино. Надеюсь.

— Есть предложения?
— Есть. Но говорить что-либо рано — работа еще не начата.