«Сначала – Смольный, сейчас – Благовещенская, потом Спас-на-Крови, дальше – Исаакий»

Чем обернется передача Благовещенской церкви РПЦ, и зачем и кому это нужно

В минувшие выходные РПЦ получила от властей очередной шикарный подарок -вице-губернатор Петербурга Василий Кичеджи на торжествах, посвященных 300-летию Свято-Троицкой Александро-Невской лавры, сообщил, что ей будет передана Благовещенская церковь.   Тот факт, что в ее здании с 1932 года находится единственный в России Государственный музей городской скульптуры, никого не смущает, кроме, пожалуй, его сотрудников.

Благовещенская церковь в Александро-Невской лавре Фото: Интерпресс

Музею предлагают переехать на Уткину Дачу, комплекс, являющийся памятником архитектуры федерального значения. Правда, вице-губернатор явно не учел, что за 2012 год Уткина дача несколько раз горела и на сегодня фактически разрушена.

За комментариями «Вечерний  Петербург» обратился к директору  музея Владимиру Тимофееву. Но стоило вашему корреспонденту заговорить о передаче Благовещенской церкви в пользу РПЦ, как Владимир Николаевич прервал разговор:

«Я вынужден с вами не согласиться, факт передачи пока не состоялся. Более того, так как никаких юридических документов о передаче РПЦ Благовещенской церкви у меня нет, соответственно, мне нечего комментировать. Это все, что я могу сказать на данный момент».

Казалось бы, нам придется довольствоваться парой сухих строк, но все же, среди музейщиков нашелся человек, согласившийся обсудить с «ВП» подробности происходящего. По определенным причинам имени его мы раскрыть не можем, но заверяем вас, что наш источник информации заслуживает полного доверия. 

«Пока власти ничего не придумали, мы находимся в тупике» 

- Владимир Николаевич утверждает, что какие-либо документы  на передачу территории музея  РПЦ отсутствуют.
- Это действительно так.  Бумаг этих не видели ни  в комитете по культуре, ни в КУГИ. Сейчас есть только слова вице-губернатора и больше ничего.

- Все же, если  мы предположим, что передача  состоится, то каким же образом  будет разделены между РПЦ и музеем экспонаты, хранящиеся в здании Благовещенской церкви?
- Разделить экспозиции  невозможно в принципе! Но давайте  начнем издалека. Вот строится  собор по указанию Петра I. Но по прошествии трехсот лет он превращается из чисто утилитарного здания церкви, где проходили службы, в памятник культуры и архитектуры XVIII века. Это то, что мы видим снаружи. Внутри – это усыпальница, в которой находятся 142 музейных экспоната, входящих в музейный фонд Российской Федерации. Среди них – ряд уникальных вещей. Есть такое направление в искусстве – монументальная скульптура. И вот, например, в усыпальнице находится пять работ скульптора Мартоса. Представьте себе, что только одна его работа имеет страховую цену примерно в миллион долларов. Без постамента ее вес достигает полутора тонн, с постаментом будут и все три. Она полностью выполнена из мрамора. Поскольку заявление вице-губернатора наделало много шума,  музей уже консультировался у реставраторов относительно перемещения этой ценности. Вердикт специалистов однозначен – вывезти из церкви эту реликвию очень сложно, и даже если это удастся,  никто не гарантирует, что при транспортировке мы ее не разрушим: этой вещи двести с лишним лет! Из них – сто пятьдесят она простояла на открытом воздухе, ведь только в 1950-е годы люди поняли, что скульптура разрушается, и перенесли сюда.

Помимо творений Мартоса, в этом здании находятся 64 памятника, которые были там еще до революции, их просто не отделить! Представьте себе, что вы приходите во дворцы Петергофа, и видите в экспозиции те или иные вещи, которые были в этом помещении исторически. Никто в здравом уме их отделять не будет от контекста исторического пространства! Никто не будет выламывать камин или какое-нибудь мозаичное панно, они просто неотделимы! Физически и исторически!

Еще примерно семь предметов, которые для сохранения в 1930-50-е годы были перенесены в помещение церкви. Как они были перенесены – до сих пор непонятно, мы можем судить о факте их перемещения только по документам. Мы уже произвели все необходимые замеры, их теперь оттуда даже не вынести, они не проходят в дверные проемы. Например, надгробие Лазарева имеет габариты три с чем-то метров на два метра пятьдесят сантиметров и на сто двадцать сантиметров. Как его вынести? Это единый кусок мрамора, его же надо еще из стены вытащить. Следовательно, в виду невозможности перемещения памятников в какое-либо другое место, церковь необходимо будет передавать с ними.

- Простите, но какое отношение РПЦ имеет к музейному делу?
- Именно что никакого. Давайте обратимся к законодательству  РФ. Мы знаем, что РПЦ является  общественной организацией. По законам  Музейного фонда РФ мы общественным  организациям передавать ничего  не можем. У нас есть право  передать экспонаты на временное  хранение другим музеям, это да. Или на постоянное хранение. Других  действий законом не предусмотрено.  Следовательно, здесь возникает  юридическая коллизия. И как в  этой ситуации разбираться? Ведь  у нас не один какой-то предмет,  не икона, которую вынесли и  внесли, мы имеем дело с вещами, которые из здания никак не  изъять. И что дальше? Пока власти  ничего нового не придумали,  мы находимся в тупике.

73 процента опрошенных  петербуржцев против выселения  музея 

- Если власти  как-то юридически этот вопрос  решат, то, как вам кажется,  что будет ожидать посетителей  музея, который при этом станет действующим храмом?
- Благовещенская церковь  сейчас – это музей. Музей,  в свою очередь, организация  толерантная: люди любого вероисповедания  православного ли, католического  ли, мусульмане они, иудеи или  индуисты, могут свободно его  посетить, не нарушая канонов  своей веры. Если же Благовещенская  церковь обретает статус действующего  православного храма, то мусульманин  туда не пойдет точно. Католики  – да, пойдут, у них несколько  другой менталитет, иудеи – не  знаю, под сомнением, буддисты  наверняка останутся в стороне.  Таким образом, помимо всего  прочего, мы еще в какой-то  мере нарушаем конституционные  права граждан России, мы их  опять делим, на этот раз  по конфессиям. Кстати сказать, там есть вещи, которые были перенесены из других церквей, в силу того, что те уничтожались. Например – надгробие Лазарева, перенесенное с Армянского Смоленского кладбища, которого практически уже не существует. Находится это надгробие в алтарной части церкви, оно вмонтировано в стену – это гигантское произведение искусства. И потом, где гарантии, что армяне, уже не раз приходившие и хотевшие забрать его, руководствуясь тем, что Лазарев – армянин, на чьи деньги построена армянская церковь на Невском проспекте, не окажутся «в нужное время в нужном месте»? Тут множество действительно очень сложных моментов. Необходимо садиться вместе с юристом, и выверяя все до запятой, договариваться, находить компромиссный вариант. Второй этаж мы в принципе готовы освободить, при условии, что нам дадут новые помещения. Это-то и может быть предметом для переговоров, мы, в общем, не возражаем. Резюмируя все сказанное, можно сказать, что единственный вариант – это совместное использование, других путей нет.

- Как общественность  реагирует на происходящее?
- Нам постоянно звонят  по телефону и спрашивают: «А  что же дальше»? Телевидение  провело опрос петербуржцев, итогом  стали просто убийственные цифры  – 73 процента однозначно «против», а «за» выступили всего 13 процентов, остальные – не определившиеся. Все дело в том, что эти здания стали именно памятниками, являющимися неотъемлемой частью Петербурга.  Ведь Исаакиевский,  Петропавловский соборы мы  уже давно воспринимаем не как церкви, а как произведения искусства, как достопримечательности Петербурга. Да, они имели изначально чисто утилитарное назначение, но это было триста лет назад! В случае Исаакия – поменьше, сто лет назад. Стоит помнить, что сейчас совсем другое время, мы же не можем войти в одну и ту же реку дважды.

«Мы выпестовали  феодала»

- Музею пророчат  переезд на Уткину дачу. Что  можете сказать об этом?
- Да, на данный момент  музей занимается оформлением  документов на эту дачу, но  она буквально лежит в руинах, в прямом смысле этого слова,  и ее восстановление при самом  благоприятном стечении обстоятельств,  с учетом сбора всех подписей  всех комиссий, займет пять-шесть  лет. И единственное, что музей  сможет перевезти на этот объект, так это часть экспозиции, располагающаяся  на втором этаже. Первый этаж, как я уже сказал, должен остаться  на месте. 

- Сможет ли  РПЦ, когда получит Благовещенскую церковь , должным образом обеспечить уход, как за самим зданием, так и за реликвиями?
- Без поддержки государства  у них ничего не выйдет. Например, они получили от государства  территорию в монастыре Лавры  более 30 тысяч квадратных метров, по сути, все монастырское каре, кроме Благовещенской. На всем этом пространстве на данный момент, по словам епископа Назария, проживает меньше сорока монахов. Любой человек, учившийся в школе, сможет сделать правильные выводы.

- Позволю себе  задать вопрос в достаточно  жесткой формулировке: как вам  кажется, зачем делаются все  эти поклоны «престолу» РПЦ?
- Многие люди задают  себе этот вопрос, в том числе  и в коридорах власти. В частности, комитет по культуре и КУГИ не видят юридических обоснований для передачи Благовещенской церкви. Но начало положено: сначала – Смольный, сейчас – Благовещенская, потом может последовать и Спас-на-Крови, дальше – Исаакий. Если вы спросите: «зачем?», то я отвечу, что имущество дает хорошую возможность зарабатывать, и во главе угла здесь, конечно, стоят финансовые вопросы. За примером далеко ходить не надо, на слуху история с храмом Христа Спасителя: некоторые люди подали в суд, обвиняя церковь в ведении коммерческой деятельности – там и сдача пространства храма под свадьбы и прочие мероприятия, там и автомойки…

- Получается, своими  же руками, мы  создаем в нашем государстве некий анклав, под контролем которого окажутся ценности национального значения.
- Я бы сказал, что мы  выпестовали этакого феодала,  который ничего не производит, но отлично потребляет, и при  этом явно не бедствует.