«Судьба свои дары явить желала в нем…»

23 июля минуло 220 лет со дня рождения князя Петра Андреевича Вяземского, русского поэта, государственного деятеля, мемуариста, близкого друга Александра Сергеевича Пушкина

В эпиграфе к «Евгению Онегину» его строка: «И жить торопится, и чувствовать спешит».

«Беда иной литературы заключается в том, что мыслящие люди не пишут, а пишущие люди не мыслят».

Сам князь Петр Вяземский не относился к породе «лишних людей», хотя всегда шел против течения и смел спорить даже с императором. По отцу был «Рюриковичем», а от матери, англичанки, унаследовал своеобразный юмор и парадоксальное мышление. 

Внешность князя Петра Андреевича, его мягкое, открытое лицо, круглые очки, некоторая рассеянность, погруженность в себя, в свои мысли напоминают о Пьере Безухове. 

Некоторые исследователи полагают, что рассказы князя, отправившегося в дворянское ополчение сразу после начала войны с Наполеоном и участвовавшего в Бородинском сражении, использовал Лев Толстой в романе «Война и мир». 

Внес огромный вклад в русскую литературу, служа ей почти 70 лет, при этом умудрился издать одну-единственную книгу стихов. Но долгие годы, с 1813 по 1877-й, князь вел дневник, который потом, когда в конце XIX века вышло первое и последнее полное собрание сочинений Вяземского, занял три увесистых тома. Вспомнила о нем Лидия Гинзбург, которая в 1929 году издала «Старые записные книжки», сократив и написав предисловие. Полностью «книжки» не изданы по сей день. Хотя мысли князя, которые он фиксировал для себя, на удивление злободневны. Так же, как и многие его стихи — о взяточниках ли, о губернаторе ли Сибири Пестеле, который «и правит, и грабит», о русском ли Боге — Боге нищих, убогих, дворовых без сапог…

Чиновником Вяземский ходил сюда на службу.

Главный штаб

Петербург Вяземский не слишком жаловал, о чем открыто написал в стихотворении «Я Петербурга не люблю…». 

В столице Петр Андреевич Вяземский бывал наездами, но прочно осел в 1830 году, когда благодаря хлопотам великого князя Константина Павловича и Василия Жуковского получил место чиновника особых поручений при министре финансов. 

Жил здесь не только наш герой, но и его друг Пушкин.

Моховая, 41

Князь переехал из Москвы в Петербург в апреле 1830 года, а жену княгиню Веру Федоровну и детей перевез только в 1832-м. 

До этого он жил в доходном доме Мижуева, где останавливался еще в 1828 году у Николая Карамзина. Карамзин был женат на сводной сестре Вяземского Екатерине Андреевне. Когда Вяземский осиротел, именно Карамзин стал его опекуном. В одном из стихотворений Вяземский даже назвал его вторым отцом.

Из воспоминаний сына Вяземского Павла — единственного из восьмерых детей, которому было суждено пережить родителей:

«Семейство наше переехало на житье в Петербург в октябре 1832 года. Я живо помню прощальный литературный вечер отца моего с его холостой петербургской жизнью, на квартире в доме Межуева (sic!) у Симеоновского моста. В этот вечер происходил самый оживленный разговор о необходимости положить предел монополии Греча и Булгарина и защитить честь русской литературы, униженной под гнетом Булгарина, возбуждавшего ненависть всего Пушкинского кружка более, чем его приятель. За Греча прорывались изредка и сочувственные отзывы. И в этот вечер речь шла о серьезном литературном предприятии, а не о ежедневной политической газете».

Сегодня о том, что здесь жили автор «Истории государства Российского» и один из ближайших друзей Пушкина, не напоминает ничего. Адрес считается престижным, в доме понатыкано, как водится, множество фирм и фирмочек, постепенно выживающих людей из центра города на окраины. Здесь же находится вегетарианское кафе. Бывшие коммуналки превращены в отдельные многокомнатные квартиры со стандартным евроремонтом, похожие на гостиницы средней руки. Сдаются в аренду за весьма приличные деньги (до 40 000 рублей в месяц). Собирая информацию о доме, наткнулась на объявление о продаже квартиры стоимостью восемь с половиной миллионов рублей. Доходный дом Мижуева продолжает приносить неплохой доход.

А этот дом знаменит еще и тем, что здесь Пушкин, сосед Вяземского, написал «Историю Пугачева».

Дворцовая набережная (ныне набережная Кутузова), 32

«В 1834 году отец мой уехал за границу со всем семейством, и Пушкин в том же году осенью переехал в дом Баташева, по Дворцовой набережной, у Прачешного моста, в ту же квартиру, которую занимали мы. В материалах Анненкова ошибочно назван дом Балашова отдельно от дома Баташева. В доме Балашова Пушкин никогда не жил, а жил с осени 1834 года по осень 1836 года в доме Баташева», — вспоминает Павел Вяземский.

Квартира, где поселился Петр Андреевич Вяземский с семьей, во многих источниках значится по адресу: Дворцовая набережная, 32. Это странно, ведь здесь находится знаменитый Эрмитажный театр. Путаница возникла из-за переименований. Во времена Пушкина эта набережная называлась Дворцовой, затем Гагаринской, потом Французской, после революции набережной Жореса, а с 1945 года носит имя Кутузова. 

Квартира в бельэтаже, которую занимал до отъезда за границу Вяземский, обошлась Пушкину, судя по сохранившемуся контракту, с момента въезда в 1834 году до 1 мая 1836 года в 6000 рублей ассигнациями. Для Вяземского, единственного наследника большого состояния, это было приемлемо, а вот для его друга Пушкина, обремененного большой семьей, дороговато, и с 1 мая 1836 года он нанял квартиру в третьем этаже, которая стоила 4000 рублей. В этом доме он написал «Историю Пугачева». Отсюда отправился в свою последнюю квартиру на Мойке, 12. 

Именно этот особняк, по мнению литературоведов, описан в «Пиковой даме».

Дворцовая набережная, 4

Адрес значимый не только в биографии Петра Вяземского, но и опять же — Пушкина. 

«Железо, покорясь влиянию огня,/Здесь легкостью дивит в прозрачности ограды», — из стихотворения Вяземского о решетке Летнего сада, рядом с которым жила прекрасная Долли Фикельмон, супруга австрийского посланника. К «посланнице богов, посланнице австрийской» князь питал самые нежные чувства. О романе с ней речи быть не могло (вот роман с Пушкиным ей приписывают!). Скорее всего их связывала «влюбленная дружба». Супруга князя Вера Федоровна, с которой он прожил 67 лет, привыкла к увлечениям князя красавицами и лишь шутливо грозила ему веером. Но Долли была не только одной из первых петербургских красавиц, она была необычайно умна. Убийственное сочетание. Если прибавить к достоинствам дар предвидения, за который ее иногда в шутку называли «флорентийской Кассандрой», то князя, примкнувшего к многочисленным почитателям посольши, среди которых были император Александр Первый и Пушкин, понять нетрудно. О салоне Фикельмонов Вяземский писал: «...здесь дипломаты и Пушкин были как дома».

По убеждению пушкиниста Раевского, особняк на Дворцовой набережной описан в «Пиковой даме». Рассказ Долли об итальянском импровизаторе лег в основу «Египетских ночей», и героиня наделена некоторыми чертами Дарьи Федоровны.

С этим домом связаны печальные воспоминания о дочери Вяземских, так рано умершей.

Большая Морская, 27

Здесь еще сохранились жилые квартиры, большинство из которых превращены в мини-гостиницы, тихий двор закрыт от посторонних железными воротами, во двор же выходят окна представительства одного из крупнейших банков. 

Петр Андреевич жил здесь в 1838 — 1839 годах. Вместе с ним жила его дочь Мария (1813 — 1849) с мужем Петром Аркадьевичем Валуевым, будущим министром внутренних дел. По воспоминаниям князя Мещерского, она «была замечательно миловидна, свежа, стройна и умственно развита… Я не менее других ее поклонников находился под влиянием ее оригинальной красоты и чарующих голубых глаз». Мария умерла в возрасте 36 лет от холеры. Смерть ее стала тяжелым ударом для князя и его жены Веры Федоровны (до Марии они потеряли нескольких детей, умерших в младенчестве). Они не могли оставаться там, где все напоминало об их горе, и прямо из этого дома в 1849 году уехали в путешествие — в Константинополь и Иерусалим. Ведь, как писал впоследствии Томас Манн в «Волшебной горе», не только время, но и пространство даруют забвение. 

Путешествия целительны для души, пережившей много тяжелого. 

Но Вяземский не сумел излечиться, хотя в последние годы жил в основном за границей. Его душевное здоровье было подточено, он страдал от хандры (сейчас бы сказали — от депрессии) и бессонницы. Он порой мечтал о смерти, но ему была дарована очень долгая жизнь. Князь Петр Андреевич Вяземский умер в возрасте 86 лет в Германии, в Баден-Бадене 10 (22) ноября 1878 года. Княгиня Вера Федоровна пережила его, она пережила всех своих детей (кроме Павла) и умерла в возрасте 95 лет, в 1886 году.

Здесь жил историк Карамзин, опекун Вяземского.

Фонтанка, 25

Известен как дом Муравьевых. В 1814 — 1834 годах здание принадлежало Екатерине Муравьевой, матери декабристов Никиты и Александра Муравьевых. Здесь долго жил историк Николай Карамзин, опекун рано осиротевшего Петра Вяземского. Здесь он работал над «Историей государства Российского». 

Позднее дом пережил немало ремонтов и реконструкций. После реконструкции 70-х годов прошлого века мемориальные помещения, где Карамзин писал свой труд, оказались соединены с домом №27. И все же дому Муравьевой повезло (пока!) больше, чем соседнему с ним дому Абазы (№23), которому грозит «реконструкция со сносом».