«Существует громадная встреча…»

До 5 сентября в Малом выставочном зале Музея Анны Ахматовой в Фонтанном доме — выставка Кати Марголис «Его здесь нет: Семь шагов к свету»

Новый замысел художница — москвичка, живущая в Венеции, — посвятила не просто Венеции, а Венеции Бродского. Эпиграфом стали строки поэта:

«Чем незримей вещь, тем оно верней,

Что она когда-то существовала

На Земле, и тем больше она — везде».

Из цикла «По водам». 2013.

Экспозиция состоит из нескольких серий. «Построенное на песке» — видеоцикл однодневных мозаик из гальки, ракушек и веток на пляже, смываемых приливом. Серия графики и фотографий «По водам» — кадры из повседневной жизни города и графические образы, возникшие из рисунка случайных трещин и царапин на мраморных плитах пола одного из венецианских храмов. В световых инсталляциях «Семь шагов к свету» изображение нацарапано на стекле, и мы видим только тень, которая отображается на бумаге. Сюжеты — евангельские, и название — отсылка к Евангелию: «Его нет здесь — Он воскрес, как сказал» (Мф. 28, 6). Основная идея, как ее формулирует художница: «Каждый миг может стать мигом истины. Но это истина — человека и художника — не фиксируемая, не облекаемая в догмы и клише. Она — скорее обещание и возможность, чем цель и результат». 

Тему клише Катя Марголис обыгрывает, создавая серию картин… на старых типографских клише: «Сама идея пересмотра, переинтерпретации клише (и в его прямом, и в переносном смысле) меня завораживает. Потому что в конечном итоге все главное — по сути клише. Все уже было. Со всего уже снято тысяча отпечатков. И лишь под новым взглядом, освещенное изнутри, оно обретает новый смысл. Тот единственный, которого еще не было и которого больше не будет. По-мандельштамовски: «Все было встарь, все повторится снова, и сладок нам лишь узнаванья миг». Вот этот миг узнаванья — и есть та встреча, которой посвящена выставка». 

Корреспондент «ВП» не могла удержаться и задала Кате неизбежный вопрос: так ли уж похожи Венеция и Петербург? Вот что она ответила: «Чем ближе я присматриваюсь к Петербургу, тем все более надуманной кажется мне эта венецианская параллель. Венеция и Питер по-разному устроены, по-разному задуманы, по-разному живут. Их мифы и то, как эти мифы существуют в культуре, существенно разнятся. Наверное, единственное, что их по-настоящему сближает, — в обоих очень явственно присутствует вертикальное измерение, и перегородка между «здесь» и «там» временами почти прозрачна. И это не только вопрос воды и отражений облаков. Просто и там и там искусство неотделимо от жизни...»