Светлана Конкевич: Для финнов Рождество — не только праздник, но и время побыть в тишине

Наши соседи из Суоми готовятся встретить Рождество (25 декабря). Что необычного они вносят в этот праздник? Об этом «ВП» попросил рассказать Светлану КОНКЕВИЧ, кандидата педагогических наук, научного руководителя нескольких дошкольных образовательных учреждений Центрального района, а по совместительству — гида зарубежного тура. Автор этих строк познакомилась со Светланой Конкевич во время однодневной поездки в Иматру. И — была поражена тем, с какой любовью Светлана Васильевна рассказывала о Финляндии.

— Что отличает Рождество в Финляндии?
— Рождество в Финляндии начинается с так называемого экуменистического Рождества, которое символически объединяет всех приверженцев христианства. За несколько дней до Рождества в кафедральном соборе Турку — главном лютеранском храме страны — проходит служба, на которой присутствуют священнослужители католической, лютеранской, православной церквей.

А в канун Рождества в Турку (бывшей столице) перед собравшимся на Старой площади народом в 12 часов дня зачитывается объявление о рождественском мире. Этому обычаю сотни лет.

В сочельник финны работают только в первой половине дня, потом идут домой. Принято, чтобы дети учили к этому дню песни, показывали инсценировки на библейские сюжеты.

В Финляндии и Рождество, и Пасха являются государственными праздниками. Новый год финны отмечают скромно: выйдут на улицу, запустят фейерверки и обратно домой. Вообще на выходные принято уезжать за город: у многих есть крошечные домики где-нибудь на берегу реки. Уезжают, чтобы побыть в тишине, услышать музыку природы. Не зря второе название Суоми — Тапиола, что значит «земля лесного бога».

К слову, многие русские думают, что финны — медлительные тугодумы. Это не так. Наоборот, они отвечают за свои слова. Есть финские поговорки: «Поклясться — все равно что сделать», «Лучше день думать, чем неделю переделывать», «Давайте присядем и позволим спешке пройти мимо». Вероятно, обстоятельность и ответственность помогли построить благополучное государство в краю лесов и скал.

— Лапландия — родина финского Санта-Клауса по имени Йоулу-Пукки, что в буквальном переводе означает «рождественский козел». Почему козел?
— История уходит в глубину веков и связана с языческими обрядами. Конец декабря и тогда был очень важным временем: наступал день зимнего солнцестояния, начинался новый годовой цикл. И финны, как уверяют некоторые историки, верили: если в это время черного козла пороть прутиком, то с каждым ударом от человека отходит надвигающиеся болезни, грехи, прочие несчастья. С этим связан и обычай отпугивания злых духов. Козьи шкуры выворачивали наизнанку и в них ходили по домам.

С введением христианства появился культ Святого Николая, дарящего подарки, который постепенно уступил место современному Санта Клаусу. Кстати, финский Дед Мороз, в отличие от многих других Морозов, вполне себе семейный человек. У него есть супруга. И в этом тоже нашла отражение тяга финнов к семье, к стабильности в жизни.

У финского Деда Мороза даже есть удостоверение на право управлять оленьей упряжкой, причем в графе «дата рождения» лаконично сказано: «Давно это было».

— Вы постоянно ведете экскурсии именно по Финляндии. Что прежде всего вас привлекает в этой стране?
— Меня потрясло, насколько бережно финны хранят память о нашем общем прошлом, о русских государях. Это та информация, которая в годы советской власти у нас шла только со знаком минус и была сильно искажена. Я бы всем рекомендовала прочесть книги финского историка Матти Клинге «Императоры на отдыхе в Финляндии», «Имперская Финляндия». Это другой, малопривычный для нас взгляд на российских самодержцев. Например, Николай I в Финляндии как инженер занимался строительством Сайменского канала, переустройством Хельсинки, основал города Миккели и Ювяскюля.

— Многие петербуржцы уже побывали в Иматре, любовались водопадом, который, к слову, вновь запустят под Рождество…
— В Иматру приезжало очень много русской интеллигенции. Можно проследить невероятно интересное переплетение судеб. Например, здесь бывали Анна Керн и композитор Михаил Глинка. Глинка был влюблен в дочь Анны Керн. И все мы помним романс Глинки на стихи Пушкина «Я помню чудное мгновенье». Что же касается Пушкина, то стихи «Я помню чудное мгновенье», по мнению ряда современных исследователей, посвящены вовсе не Керн, а супруге императора Александра I Елизавете Алексеевне. (А «Гений чистой красоты» Пушкин вообще позаимствовал у Жуковского в стихотворении, также посвященном императрице.) А император Александр I — это самый почитаемый в Финляндии русский государь, при котором Великое княжество Финляндское вошло в состав России, и именно по приказу Александра I Финляндия получила новую столицу — Гельсингфорс (Хельсинки).

— Чему мы могли бы поучиться у финнов?
— Прежде всего, интересу и любви к своей стране и ее истории. И — стремлению к тишине и уединению. Нам очень не хватает тишины. Вокруг постоянные звуковые раздражители. А звук — это вибрация, которая может служить как во благо, так и во вред. Найдите время, выключите телевизор, радио и прочее и просто посидите в тишине. Тишина лечит, в тишине приходят решения, которые вы не могли принять в суете.

Селедочка — неизменный атрибут праздничного стола у финнов.

Рождественский обед по-фински: свиной окорок, запеканка из брюквы (латте), свежепосоленная семга, маринованная сельдь («сельдь стекольщика»), винегрет, печеночный паштет, рисовая каша (в горшочек с кашей кладут один миндальный орешек, кому он достанется — того ожидает самое большое счастье в наступающем году). На сладкое — пирожки со сливовым джемом, печенье с пряностями. На стол обязательно ставится рождественский глинтвейн — глегги — из красного вина с добавлением корицы, гвоздики, изюма, апельсиновой цедры, миндаля.

На рождественских ярмарках во всем чувствуется любовь финнов к природе и натуральным материалам.

Раньше канун Нового года считался временем колдовства. О событиях грядущего года финны гадали по олову, расплавленному над огнем и брошенному в ведро с холодной водой. Получившуюся таким образом замысловатую фигурку ставили у стены и по теням, идущим от нее, предсказывали будущее.