Священники «молебен» в Эрмитаже не одобряют

Петербург становится городом нелепых акций и абсурдных заявлений

В воскресенье, 10 февраля, в домовом храме на территории Зимнего дворца прошел несанкционированный молебен, в котором приняли участие около 60 верующих. Православные активисты требовали передать церкви домовый храм и раку святого благоверного князя Александра Невского.

Переговоры о судьбе раки святого князя ведутся уже не первый год

Помимо рядовых активистов в данном действе принял непосредственное участие и лидер петербургского отделения организации «Народный собор» Анатолий Артюх, заявивший следующее: «Наша задача — показать Пиотровскому, что не он диктует условия в Петербурге, и хоть он, как директор Эрмитажа, имеет право на многие вещи, но это не его частная коллекция. Она принадлежит всем верующим людям. И никому не было бы хуже, если бы раз в месяц или раз в декаду в домовом храме проходили службы». 

Что ж, похоже, активисты плохо следят за новостями, ведь 25 декабря 2012 года в Фельдмаршальском зале Зимнего дворца, накануне открытия выставки «Гроза двенадцатого года…», один молебен уже состоялся. Или же все дело в том, что Михаил Пиотровский ответил публичным отказом на предложение депутата Виталия Милонова «собрать для общей молитвы всех представителей христианских конфессий Санкт-Петербурга 10 февраля 2013 года, в день памяти российских новомучеников, в одном из залов Зимнего дворца»? Похоже, дело именно в этом: Милонову отказали, а эти ребята взяли и сделали все по-своему, что называется, «знай наших!». Тогда получается, что не духовный порыв верующих имел место, а грамотно спланированная акция.  

На данный момент Эрмитаж не дает никаких комментариев, а телефоны организации «Народный собор» просто выключены. И мы решили обратиться к служителям церкви с просьбой высказаться, что они думают о проведенной акции с точки зрения православных канонов и обычаев.

Протоиерей Александр Степанов, главный редактор радиостанции «Град Петров»:
— Перед ракой странно творить молебен, ведь молятся обычно перед иконой, перед мощами, так что о такой практике впервые слышу. Это больше похоже на спланированную акцию, какое-то шоу, нежели на проявление веры православных граждан. Учитывая факт того, что там не было священника, данное действо приравнивается к довольно-таки странной протестной акции. Насколько мне известно, вопрос между владыкой Назарием и Пиотровским решается, переговоры идут очень давно, но такие акции не приносят никакой пользы, они скорее вредят. 

Такое поведение для православного человека ненормально. На самом деле в социальной концепции русской православной церкви есть пункт, гласящий, что если власти предпринимают действия, направленные на ограничение свободы вероисповедания, священноначалие может призвать народ к актам гражданского неповиновения, что, конечно, означает нарушение каких-то правил и уставов. Но в данном случае священноначалие ни к чему не призывало, так как считает, что этот вопрос может решить самостоятельно, без привлечения народных масс. 

Протоиерей Вячеслав Харинов:
— Как священник, я могу сказать, что самочиние участвовавших в этой акции вызывает глубокое сожаление. Так или иначе верующие являются членами церкви, а церковь имеет каноническую дисциплину благословления на те или иные действия, в том числе и мирским чином. То, что совершили эти люди, является действием провокационным, которое уже вызвало реакцию. Например, коммунисты уже хотят самочинно провести штурм Эрмитажа в память о событиях 1917 года. Также содеянное вызвало глубокое недоумение людей, далеких от церкви. Необходимо проявлять тактичность, которой церковь никогда не была лишена. Конечно, сожаление может вызывать хранение раки благоверного князя в музее, ей место, конечно же, в храме, но по этому вопросу ведется довольно долгий диалог, и, несомненно, рано или поздно будет найдено решение, которое устроит обе стороны. То, что у нас достаточно мест почитания новомучеников и исповедников, не вызывает сомнений, и, может быть, энергию активистов стоило направить в другое русло. У нас есть закрытые места, расстрельные полигоны, где до сих пор покоятся тела репрессированных, и статус этих мест до сих пор неясен. 

Понятно желание людей привлечь внимание к храму, который мог бы действовать, но благие дела должны свершаться по-благому во всем. Здесь же мы видим обратное.