Тайны леди Маргарет Брентон

Маргарет Брентон — это совместный псевдоним писательниц Екатерины Коути и Елены Прокофьевой

В конце ноября, в прошлом выпуске «КК», мы говорили о «Жемчуге проклятых» Маргарет Брентон: написанном в жанре фэнтези романе о любви, волшебстве, британских аристократах и фейри. Фейри, они же «маленький народец», — эльфы, феи, пикси, брауни — это герои кельтского фольклора, давно уже очень популярные и в России. А Маргарет Брентон… это совместный псевдоним писательниц Екатерины Коути и Елены Прокофьевой. И мы просим прощения у тех, кто тщетно искал в Интернете биографию загадочной англичанки.

Елена Прокофьева

Екатерина живет в Калифорнии, преподает в школе, ведет блог на русском языке, выпустила три книги о викторианской Англии. Елена — москвичка, выпускница сценарного факультета ВГИКа, член Союза писателей Москвы, постоянный корреспондент журнала «Gala Биография», автор энциклопедии «Нечистая сила», 13 сборников исторических биографий и двух романов ужасов.

Екатерина Коути

— Для чего потребовался псевдоним и как он был придуман?
Е. П.: — В книге английские реалии и имена: русские имена авторов могли бы смутить читателей. Наши издатели решились на мистификацию, создав Маргарет Брентон и придумав британское издательство «Мельмот Пресс». Впрочем, подобные прецеденты встречались в русской литературе еще в дореволюционные времена, да и в постперестроечные тоже: взять Нину Сандрову, издававшуюся под псевдонимом Б. Олшеври, или Елену Хаецкую, «превращенную» в Мэделайн Симонс.

Е. К.: — Поскольку сам роман отчасти написан на основе английских баллад, то и псевдоним мы решили взять из фольклора. Имя и фамилию позаимствовали из баллад о гордячке леди Маргарет, к которой посватался призрак ее брата, и о Гиле Брентоне, придумавшем оригинальный способ проверять невест на непорочность — с помощью говорящей простыни.

— У каждой из вас наверняка успел создаться свой образ леди Маргарет. Какой она вам видится?
Е. П.: — Я представляю ее себе очаровательной, типично английской чудачкой, уединенно живущей в старом доме. Возможно, она даже не набирает свои книги на компьютере, а пишет от руки, перьевой ручкой. От нее всего можно ждать! Я немного завидую Маргарет Брентон: она может себе позволить душой жить в прошлом, а сердцем верить в чудеса.

Е. К.: — Думаю, писательнице Маргарет Брентон важна взаимосвязь фольклора и общественных отношений в Англии XIX века. Ведь манеры, правила этикета, нормы поведения были порою причудливее любых обрядов и заклинаний. Пишет она и о том, как нечисть учит людей быть людьми. Потому что кто-то же должен их этому научить.

— Идея заставить англичан, живших в чопорную и прекрасную эпоху королевы Виктории, взаимодействовать с эльфами и другими персонажами кельтской мифологии кажется одновременно и причудливой, и очень естественной. Как она возникла?
Е. П.: — Викторианская эпоха — «граница» между временами, когда волшебное было частью повседневной бытовой жизни, и новым временем с его материализмом и отрицанием потустороннего. Идеальный фон для мистического романа, когда сверхъестественное ощущается особенно остро. И еще остается место для романтических страстей, поскольку тогда люди еще только учились цинизму.

Е. К.: — К тому же у англичан той эпохи была тяга к волшебному или просто странному. Зеленые холмы, изрытые ходами в другой мир, танцы фейри под луной, о которых так тосковала Джен Эйр... Кто-то увлекался столоверчением, кто-то бегал за феями с фотоаппаратом. Живя в мире, где непознанного с каждым годом становилось все меньше, англичане жаждали чего-то иного, отличного от обыденности.

— Откуда у современных русских девушек эта «викторианская грусть»?
Е. П.: — А вы замечали, что Англия викторианской эпохи сейчас вообще очень популярна у русских читателей и зрителей? Возможно, нашим современникам и согражданам не хватает той основательности, упорядоченности всего бытия, которым отличалась жизнь британцев во второй половине XIX века. И нас тянет, как магнитом, туда, где, думается, было спокойно… В отличие от России или Франции, которые в тот же период были сотрясаемы социальными бурями.

Е. К.: — Нам таким же противовесом обыденности, как викторианцам — вера в потустороннее, кажется «добрая старая Англия», где дамы носили кринолины, а джентльмены, здороваясь, приподнимали цилиндры. Хотя о работных домах и детском труде в шахтах лучше умолчать…

Е. П.: — …однако мы рассказываем и об этом тоже. Потому что стараемся создать полную картину той эпохи. Изначально наша история была рассчитана на три тома, события в которых проходят в основных для викторианцев декорациях: это Провинция, Столица и Путешествие. «Жемчуг проклятых» — жизнь в провинции. Во второй книге герои отправятся в Лондон. А в третьей — традиционное для каждого британского джентльмена путешествие, которое в нашем случае пройдет в не совсем традиционном стиле и направлении… Надеюсь, читатели поддержат нас своим интересом и все три книги увидят свет.