Тамара ГВЕРДЦИТЕЛИ: Приезжая в Тбилиси, я от волнения не могла спеть ни одной ноты

29 октября артистка представит в БКЗ «Октябрьский» свою сольную программу

Народная артистка Грузии и России Тамара Гвердцители умна, красива, не подвержена дуновениям моды. Она — звезда, актриса, певица, а не проект (так сейчас принято называть исполнителей). Ее концерты — настоящие вокально-поэтические спектакли, а не попсовые шоу. Народные песни, арии из опер и оперетт, эстрадные мелодии, шансон, рок, авторская песня — все жанры подвластны грузинской королеве вокала. Она не так часто выступает с сольными концертами в Питере, поэтому каждый ее визит становится событием для поклонников высококачественной эстрады.

Фото: Михаила САДЧИКОВА-младшего

Когда сердце болит, оно поет
— Тамара, вы всегда прекрасно выглядите, излучаете оптимизм! Что предпринимаете для того, чтобы поддерживать форму?
— Работаю все больше и больше (улыбается). Но в свое удовольствие. Гастролирую с сольными концертами, снимаюсь в телепроекте «Призрак оперы». Играю в драматическом спектакле-мюзикле «Человек из Ламанчи» («Дон Кихот») в Театре Российской Армии, где я Дульсинея, а мой партнер — блистательный Владимир Михайлович Зельдин. Вот кто гений здорового образа жизни: в какой он форме в свои за 90! Пою в опере «Кармен». Записываю новую пластинку...

— А как же фитнес-клубы, всевозможные салоны красоты? Неужели и к пластическому хирургу еще не обращались?
— Нет, какая родилась, такая и родилась. Я понимаю стремление всех женщин стать моложе, красивее. Наверное, Ева, первая женщина на земле, тоже не хотела стареть, хотя у нее конкуренции не было и зеркал не было. Я отлично понимаю коллег-артисток, что делают пластику, но мне самой сложно представить, как по доброй воле лягу на операционный стол, пусть даже авторитетного пластического хирурга...

— А что делаете, когда душа и сердце болят?
— Вспоминаю мудрые слова Эдит Пиаф, что творческий взлет возможен лишь тогда, когда в жизни наступает черная полоса. Это точно: когда сердце болит — оно поет. Но даже когда очень плохо, моя опора в жизни — музыка. Мой профессор говорил так: «Плохое настроение? Начни распеваться!» Вот я и распеваюсь.

Дружба с сыном
— Ваши родители развелись, когда вам было тринадцать… Что вы пережили тогда?
— Первый год после развода был очень тяжелым. Боль не утихала. Но родители для меня настолько дорогие, даже идеализированные фигуры, что я им готова простить все.

— А с единственным сыном Сандро у вас столь же нежные отношения?
— Когда Сандрик был маленьким, я повсюду возила его на гастроли, это был закулисный ребенок. Сейчас он взрослый, молодой мужчина, со своим внутренним миром, своим менталитетом. Несмотря на то что нас разделяют большие расстояния, мы с сыном по три раза в день перезваниваемся, мне кажется, что я в курсе его проблем.

Он окончил Лондонский университет в этом году. Первые два курса занимался режиссурой, потом перешел на масс-медиа, а затем — на социологию. Получил два диплома — масс-медиа и социология. Сейчас находится в поисках работы. Может быть, пойдет в докторантуру. Он может работать в крупной компании, аналитиком, по предотвращению кризисов, межнациональных конфликтов. Сейчас молодежь мыслит глобально: когда что-то происходит в мире, уже поздно локти кусать, а люди науки могут на каком-то этапе что-то предотвращать.

Православный храм посещала с детства
— Насколько вы религиозный, воцерковленный человек?
— Православный храм в Тбилиси я посещала с самого детства, служба шла там на моем родном грузинском языке. Сейчас живу в Москве и слышу знакомые с детства молитвы на русском. Ощущения очень просветленные. Я соблюдаю Великий пост, стараюсь ограничивать себя и в другие православные посты, а если что-то не удается, то вспоминаю, что путникам даются поблажки. А мы, гастролирующие артисты, не кто иные, как вечные путники.

— У вас есть духовник?
— Отец Тимофей из храма Христа Спасителя. Мой батюшка — замечательная личность, я просто счастлива, что имею возможность с ним общаться. Могу даже позвонить ему по мобильному телефону, когда собираюсь в дальний путь или стою на пороге важных жизненных решений.

— Правда, что в вашем богатом репертуаре есть песнопения, которые написал католикос всея Грузии Илия II?
— Да, я исполнила их на своем сольном концерте в мае этого года в Тбилиси, где выступила вместе с хором патриархии и симфоническим оркестром. Такого концерта у меня на родине раньше не было. Но вы не думайте, что в Тбилиси я пою только грузинские песни. Грузия потрясающе воспринимает все талантливое. Я пою и на русском языке свои шлягеры — «Мамины глаза», «Ностальгия». Пою на иврите. Исполняю произведения Мишеля Леграна. И это лишний раз доказывает, что музыка не имеет границ. Главное, чтобы она отвечала запросам души.

— А с Мишелем Леграном вы не порываете творческих контактов?
— Нет, конечно. Мы знакомы и дружны с 1988 года, и мне всегда хочется в его изумительную музыку вернуться, чтобы еще раз испытать те ощущения, которые могут подарить только замечательные мелодии Леграна. В августе этого года мы с Мишелем Леграном дали совместный концерт на площади Пьяцца аджарского города Батуми, открыв мировое турне маэстро с символическим названием «Шербурские зонтики».

Этот масштабный концерт прошел в сопровождении симфонического оркестра Тбилисского государственного театра оперы и балета имени Закария Палиашвили под управлением итальянского дирижера Жан-Луки Марчиано. Я пела на трех языках — английском, французском, грузинском. Вечер был благотворительным, и все собранные деньги мы перечислили детскому дому.

Не могла пройти мимо старушки, что просит милостыню
— Вы ведь много занимаетесь благотворительностью, шефствуете над детским домом…
— Я думаю, настоящий артист должен всегда руководствоваться светлыми мыслями, заниматься благотворительностью. Чем выше артист, чем больше Богом ему дано, конечно, надо отдавать, чтобы возвращалось нам добро в виде песен, счастья наших детей, здоровья родителей.

Вы знаете, благодаря именно благотворительным концертам я смогла вновь запеть в Грузии. После войны, после всех потрясений, что выпали на долю моего народа, приезжая в Тбилиси, я просто не могла взять ни одной ноты. Приезжала туда и сидела, окаменевшая, у рояля. А друзья и родственники мне рассказывали, что творилось и как это все было. Я даже не осмеливалась выступать там с концертами. Но потом стала давать благотворительные. В Кутаиси — на восстановление храма, в Тбилиси — для обездоленных детей…

— Вы и в детстве были такой сердобольной…
— Да… Не могла пройти мимо старушки, что просит милостыню. Причем этому меня никто не учил, просто это где-то внутри меня сидит. Я всегда мечтала: вот стану настоящей артисткой и буду помогать людям!

Призрак оперы
— А как вы попали на оперную сцену?
— Несколько лет назад в Днепропетровске я спела «Кармен». Эта идея возникла у Юрия Чайки, очень крупного режиссера в Украине. Так что в проекте «Призрак оперы» мне было, наверное, проще других моих коллег по эстрадному цеху.

— Исполняете ли вы песни молодых композиторов, тех, кто, как говорится, пришел с улицы?
— Иногда они появляются в моем репертуаре… Но молодые, как правило, приносят произведения, написанные в том же стиле, в котором я уже пою. И конечно, им не удается забраться на те высоты творчества, которые демонстрируют мэтры. Поэтому я ценю в молодых какую-то свежесть мысли, незаштампованность. Вот в Киеве есть очень хороший композитор — Никола. Мы записали несколько песен, одну уже запустили. Есть и еще один молодой автор — Вадим Тихонов, его песня «Дождь» ждет своего часа.

— Тамара, у вас такая интересная жизнь, творческая судьба… Книгу про себя не написали?
— Про меня пишут, а я сама не хочу. Должно пройти время. Монолог не может быть мягким и устраивающим всех. Чтобы излить душу, тоже нужно время. В состоянии действующего артиста тяжело писать книгу. Хотя иногда я думаю, что, может быть, сегодня надо написать (пока впечатления не стерлись!), а опубликовать позже.