Три России, или Сколько нам надо для счастья

Ученые полагают: чтобы побороть психологию бедности, общество должно научиться уважать человека не только за его деньги

Бедность, хотим мы этого или нет, — одна из характерных данностей сегодняшней России. И к категории бедных можно отнести не только тех, у кого доход ниже прожиточного минимума. Кстати, этот показатель в достаточной мере искусственный. В Петербурге прожиточный минимум для трудоспособного населения составляет 7352 рубля. Известно, что многие пытались прожить месяц на эту сумму, но у них не получалось, тем более сейчас, когда существенно выросли коммунальные платежи. Поэтому людей, получающих доход ниже прожиточного минимума, смело можно отнести к нищим. Им государство выплачивает какие-то компенсации, правда также недостаточные для поддержания нормального жизненного уровня — они по-прежнему остаются нищими. Таковых, по данным социологов, в нашей стране примерно 20 процентов. За ними следует слой бедных, границы которого сильно размыты. Точных критериев бедности в России не существует. Кого можно считать бедным, сколько бедных в нашей стране и кто виноват в том, что бедность существует: общество, государство или сами люди? Об этом — дискуссия на страницах нашей газеты.

Живем мы средне, как все...

Мария Мицкевич, кандидат социологических наук, старший научный сотрудник Социологического института РАН:
— С точки зрения социологии то, как человек себя воспринимает — бедным или не бедным, — определяется не столько его заработком, сколько сравнением себя с большинством окружающих — с соседями, коллегами, друзьями. Среди людей, зарабатывающих в месяц менее 20 тысяч рублей и составляющих более половины населения страны, бедными себя считают примерно 40 процентов. Остальные полагают, что живут средне, как все. В то же время тех, у кого не хватает денег даже на еду, — менее 20 процентов, еще примерно столько же тех, кому не хватает на одежду, а вот возможность покупать предметы длительного пользования есть менее чем у половины населения.

Нам, социологам, представители власти говорят: как же так, у нас в каждой семье есть холодильник, телевизор, у всех есть мобильники. Но у многих холодильники и телевизоры работают по 40 лет. Поэтому большая часть людей, которые считают, что они живут средне, по всем статистическим показателям живут бедно.

На вопрос, сколько вам надо для счастья, люди, как правило, свои реальные доходы умножают на два. Если у них 20 тысяч, то им нужно 40, если 30 — то 60. При этом, когда спрашивают, о чем вы мечтаете, оказывается — об автомобилях, квартирах, дачах и т. д., то есть люди подспудно уверены, что их мечты неосуществимы.

Есть объем потребления, а есть объем дерзновения

Александр Конфисахор, кандидат психологических наук, доцент кафедры политической психологии СПбГУ:
— Из сказанного я понял, что если у человека есть 20 тысяч, то бедным назвать его нельзя, а если, допустим, 15, то уже можно. Я считаю, что это никаким критерием не является. Мы все прекрасно знаем огромное количество людей, для которых деньги не имеют значения. Деньги им нужны лишь для удовлетворения каких-то минимальных физиологических потребностей, чтобы не умереть с голоду, иметь крышу над головой. Они живут не в этом экономическом и финансовом пространстве, а в большей степени в информационном, интеллектуальном. И живут не менее счастливо, чем те, кто привык потреблять. В практической психологии есть великолепный афоризм: «Величие и ценность человека не в объеме потребления, а в объеме дерзновения». Объем дерзновения относится уже к сакральным вещам, которые не определишь уровнем дохода.

Психологи предлагают рассматривать, относится человек к бедным или нет, исходя из четырех критериев — уровней удовлетворенности человека своим жизненным пространством.

Первый — это все физическое, то, что человека окружает, чем он владеет, чем может распоряжаться в материальном мире: машина, дача, одежда, мебель, условия быта.

Второй — экономическое: количество вложенных человеком в процессе деятельности сил, времени, энергии, таланта и объем полученного за это материального вознаграждения.

Третий уровень — правовое пространство: соотношение прав и обязанностей — что он должен по отношению к другим людям, к государству и что они ему должны.

И четвертый — информационное пространство, то есть может ли человек самостоятельно думать, высказывать мнение, обмениваться им с другими людьми и не обращать внимания в хорошем смысле на авторитеты.

Если мы рассмотрим понятие бедности исходя из этих четырех уровней, то получим интересную картину. Человек по первому уровню может относиться к классу бедных: живет в коммуналке, не имеет машины, дачи и т. д., но на четвертом уровне он может дать фору всем условно богатым людям, потому что он живет интеллектуальной жизнью, у него нет надобности под кого-то подстраиваться, он не боится потерять свое богатство, он свободен и поэтому удовлетворен жизнью.

Если не подстраиваешься под общество — становишься маргиналом

Мария Мицкевич:
— Хорошо, если человек находится в благоприятном окружении: живет с любимыми людьми, работает на любимой работе, где его ценят, тогда он действительно практически удовлетворен жизнью. В этом случае у него деньги не на первом плане. Но не всем так везет. Я ежедневно контактирую со студентами, и для меня очевидно, что, когда рухнула старая система ценностей, а новая еще не сформировалась, на ее месте появился главный критерий успеха — материальное благосостояние. Этот критерий сегодня транслируется через все доступные каналы коммуникаций — и с этим мы не можем спорить.

Одно дело социальный статус профессора университета в США, где есть культура уважения человека за интеллектуальные достижения. У нас уважения со стороны общества за это нет. «Ты — доцент, почему тебя надо слушать, если ты даже себя не смог достойно обеспечить?» Если нет со стороны общества уважения, то можно все.

Расскажу из собственной практики. Долгое время я посвятила изучению наркопотребления, причем изучала не наркоманов, а именно отношение общества к этой проблеме. Есть люди, которые, сами не являясь наркоманами, построили свой бизнес на распространении наркотиков. Они обеспеченные и не видят ничего плохого в своем занятии, потому что критерий, по которому их оценивают окружающие, — не то, чем они занимаются, а то, чего достигли в материальном отношении, то есть деньги. И они искренне недоумевают: почему нельзя, если есть спрос? Поскольку ответ общества, что торговать наркотиками неприемлемо, недопустимо, бесчеловечно, не сформулирован, то такая деятельность — и другая криминальная — у нас еще долго не будет изжита.

Александр Конфисахор:
— В Советском Союзе существовало выражение: «есть мнение». Так вот, лично я не собираюсь подстраиваться под чье-то мнение, мне все равно, бедным или богатым считает меня общество, у которого нет ни совести, ни чести, ни культуры. Надо, чтобы общество под вас подстраивалось, а не вы под общество.

Мария Мицкевич:
— Классик сказал: «Жить в обществе и быть от него свободным нельзя». Такое поведение, когда человек оказывается вне общества, называется маргинальным.

Петербург относится к России номер два

Дмитрий Прокофьев, экономист, вице-президент Ленинградской торгово-промышленной палаты:
— Говоря о бедности в России, нужно сначала уяснить, о какой России мы говорим. Потому что с экономической точки зрения Россий несколько. Есть Россия номер один — это большая Москва, наша третья столица — Сочи. Наши сильные миллионники — города с миллионным населением, где доля трудоспособной молодежи превышает долю детей, пенсионеров и других категорий, получающих социальные пособия. Например, Екатеринбург — сильный миллионник, а Новосибирск — слабый. К первой России относятся и наши нефтяные столицы: Тюмень и другие. Суммарно примерно 25 миллионов человек населяют первую Россию. И это совершенно особенная страна со своим уровнем жизни, со своими представлениями о том, что такое хорошо и что такое плохо. И соответственно, то, что считается в Москве бедностью и таковой является, в других регионах воспринимается как вполне нормальный уровень доходов.

Россия номер два — это Петербург, слабые миллионники, московский регион, часть наших промышленных районов — где-то 70 миллионов человек. Здесь несколько ниже уровень жизни, но и меньше социальное расслоение.

Россия номер три — это миллионов тридцать. Условно можно назвать ее одним большим Пикалевом. Это моногорода, завязанные на крупные предприятия, которые либо разорились, либо влачат жалкое существование. Сюда относится и часть Нечерноземья, и там единственный шанс вырваться из бедности — уехать в Москву, то есть иммигрировать в Россию номер один.

Отдельная Россия — Северный Кавказ — это 10 миллионов со своими совершенно особенными представлениями о богатстве и бедности и с самым большим социальным расслоением.

Однако статистика все-таки оперирует некими искусственными уравнительными величинами, применимыми ко всей России. Так вот, в соответствии с официальными данными, сегодня среднестатистический доход российского гражданина — 22 тысячи 800 рублей. В этот показатель входят и зарплаты тех, кто получает 4 тысячи рублей, и многотысячные доходы топ-менеджеров. Тем не менее если сравнивать эту цифру со 142 рублями в 1990 году, то по формальным показателям сегодня россиянин на свою зарплату может купить, например, в полтора раза больше говядины, чем он мог купить в СССР. То есть по формальным показателям доходы россиян уже превысили доходы населения в СССР.

Главная угроза — культура бедности

Татьяна Чеснокова, кандидат психологических наук:
— Мне кажется, что интереснее говорить о бедности не как о количестве потребления и не как о размере зарплаты, а о том, что получило название культуры бедности. Мне кажется, что это — главная угроза, которая стоит перед нашей страной.

Каковы составляющие культуры бедности? 

1. Критические установки по отношению к основным государственным институтам. Люди, которые являются носителями культуры бедности, считают министерства, ведомства, полицию и т. п. заведомо несправедливыми и неправильными, поэтому не хотят вступать ни в какие отношения с государством. 
2. Минимальный уровень вовлеченности в какие-либо общественные институты. Такие люди скептически относятся и к различным объединениям, обществам, которые ставят своей задачей движение к лучшей жизни и т. д.
3. Неспособность к планированию и прогнозированию своей жизни и жизни своих детей. 
4. Специфическое отношение между полами: ранние сексуальные контакты, высокая частота абортов. Болезнью XXI века называют депрессию. Этот недуг изучался на собаках, и ученые пришли к выводу, что если в процессе обучения собаке бессистемно подаются положительные и отрицательные поощрения и таким образом она не может сформировать эффективной стратегии поведения (то есть не может понять, за что ее поощряют, а за что наказывают), то она впадает в такое состояние, которое похоже на человеческую депрессию. У нее развиваются апатия, безразличие, она забивается в угол и не пытается бороться за лучшую участь. По аналогии то, что мы называем культурой бедности, может быть охарактеризовано как социальная депрессия. То есть у людей складывается убеждение, что они не в силах справиться с этим сложным миром и каким-то образом в нем продвинуться, изменить свою жизнь. Мне кажется, мы сейчас находимся в такой стадии, когда на фоне достаточно низкого уровня жизни в некоторых регионах и группах может начать формироваться эта культура бедности, которая будет мешать огромным массам людей продвинуться и стать успешными.

У нас не культ денег, а культ силы

Дмитрий Прокофьев:
— Я считаю, что культура бедности возникает не сегодня, а выросла из СССР. Журнал «Работница» с его советами, что сделать из женских колготок, когда они порвались, и как можно использовать сто раз стеклянную консервную банку, — это и есть культура бедности.

Не вполне согласен я и с тем, что у нас существует такой уж культ денег. У нас в обществе скорее существует культ силы, а богатый воспринимается как сильный. Предполагается, что богатый может себе купить безопасность, право на нарушение законов, особые привилегии. 

Вот пример: две криминальные саги — «Крестный отец» и «Бригада». И в том и в другом фильме у главного героя конфликт с женой. В американском фильме жена говорит герою Аль Пачино: «Ты — негодяй, убийца, я не могу с тобой больше жить». В нашем фильме она говорит: «Он поздно приходит, он завел любовницу», а чем он по жизни занимается — ее не интересует. Это говорит о культурных кодах.