Трудности перевода

Коммюникейшн тьюб, с помощью которой мальчик Бананан налаживал взаимопонимание между собой и Аликой, увы, канула в вечность. Вместе с «Ассой»

Коммюникейшн тьюб, с помощью которой мальчик Бананан налаживал взаимопонимание между собой и Аликой, увы, канула в вечность. Вместе с «Ассой». Коммуникации нарушены, а может быть, вовсе разорваны. Даже с теми, кто говорит на чистом русском языке, понять друг друга бывает непросто, слишком непросто. У всех в голове наушники, на лице летом большие черные очки. Во рту жвачка или сигарета. Бывало, смотришь на человека и думаешь о нем черт-те что, а он совершенно другой. Архетипы рушатся на глазах. Вот в метро сидит напротив меня парень, сразу противный, потому что в цветных трусах и шлепанцах, а я этот вид одежды в городе, особенно в метро, на мужиках терпеть не могу. Хоть и жара. А он еще к тому же в носу вдумчиво ковыряет. И я его ненавижу всей душой и стараюсь на него не смотреть. А тут въезжает в вагон инвалид безногий, просит подаяния, как всегда. И все отворачиваются, тоже как всегда. И вот этот парнишка, один из всего вагона, бросается и подает инвалиду. Он от этого не становится более одетым, но почему-то перестает быть таким уж неприятным. Достаточно только внимательно и непредвзято посмотреть.
 Это — коммуникация без слов. А с вербальной — дело не легче. Мы с приятельницей навещали одну дорогую обеим могилу, слегка заплутали и вышли с кладбища не через главный выход, а куда-то вбок, на неопознанную улицу. Возле выхода мужик мыл машину. И мы одновременно обе, не сговариваясь, воскликнули: «Ой, где это мы?!» Согласна, вопрос некорректный, допускающий бесконечное множество ответов: на Земле, в городе, в Петербурге, на асфальте, в XXI веке… Мужчина оторвался от своего труда, посмотрел на нас с интересом и выбрал наиболее информативный ответ: «Вы у ворот кладбища». Он был приветлив, и, несмотря на несмешное место, мы все трое расхохотались. Коммуникация была установлена, и после нескольких уточнений — чем именно мы интересуемся — мы-таки узнали, на какой мы стоим улице и даже как оттуда добраться до ближайшего метро. А ведь сначала мы подумали, что дяденька дурак или издевается над нами. А он наверняка подумал то же самое про нас. Главное — непредвзято посмотреть.
Еще пример. Стою на остановке, рядом останавливается пожилая женщина и смотрит на меня пристально. Даже слишком пристально и как-то сурово. Начинаю напрягаться, потом уже хочу нагрубить, рявкнуть что-нибудь. И вдруг она говорит, причем с тем же суровым выражением на лице: «Красивый шарф! И вы симпатичная». Вот так! Хорошо, что не видно, как я краснею.
Когда к нам обращается на улице незнакомый человек, мы почти всегда напрягаемся — не знаю, как вы, а я — точно. Психологи учат не смотреть в глаза незнакомцам, практика диктует: никогда не разговаривайте с неизвестными. Мы с вами не привыкли просто улыбаться, просто болтать в ожидании автобуса с кем попало. а замечали — пожилые люди часто разговаривают друг с другом в разных общественных местах, даже знакомятся? Они более свободны? Лишены снобизма? Не знают, что такое личное пространство и что в него нельзя вторгаться? Как же им хорошо!
Иду вчера домой часов в 12 ночи по двору, у соседнего подъезда два парня хохочут, просто падают от смеха, явно приняли чего-то. Кричат мне: «Девушка! Какое небо? Скажите, пожалуйста, какое небо?» Я сначала быстро несусь к своему подъезду, а потом притормаживаю и отвечаю. «Седьмое!»…