Указ президента решили выполнить путем сокращений уникальных специалистов

Тотальное уничтожение культуры в Петербурге продолжается — теперь в Публичной библиотеке грядут массовые сокращения

Библиотеки — едва ли не самое большое достижение цивилизации и культуры. А в современной России, когда книги стоят запредельно дорого и многим не по карману, библиотеки востребованы как никогда. Но недавно министр культуры Владимир Мединский неосторожно заявил, что у библиотек нет будущего. Надо превращать их в досуговые центры с выходом в Интернет. Правда, министр оговорился, что девять крупнейших книгохранилищ, включая и знаменитую Публичку — Российскую национальную библиотеку им. Салтыкова-Щедрина, останутся под попечением Министерства культуры. Однако благими намерениями известно куда дорога выложена. Вот решило правительство поднять зарплаты библиотекарей. Тут впору зааплодировать властям. Не спешите. В Публичке, например, решено поднять зарплаты с помощью… сокращения штатов. А высвободившиеся деньги добавить тем, кто останется. В конфликте разбиралась корреспондент «Вечернего Петербурга» Галина Артеменко.

Публичная библиотека для Ленинграда — Петербурга — это знаковое место культуры, это библиотека, не закрывавшаяся в блокаду

Вся прошлая неделя прошла под знаком грядущих массовых увольнений в Публичке — об этом библиограф Никита Елисеев, петербургский литературный критик и публицист, рассказал в эфире. 

Звоню в пресс-службу — два часа никто не берет трубку, в приемную — директора нет, заместителю Александрову — на совещании, но обещали соединить, как только освободится. Звоню в отдел кадров, представляюсь, спрашиваю. Женский голос в ответ, срываясь на крик: «Да, будут массовые сокращения, но никто мне не давал полномочий говорить, звоните директору!» Трубка брошена.

Замдиректора по административно-хозяйственной части Владимир Александров (кстати, именно его подпись в качестве и. о. гендиректора библиотеки стоит под приказом от 29 октября о грядущих сокращениях — этот 312-й приказ уже не тайна и гуляет по Сети) все же нашел время поговорить. Владимир Иванович подтвердил информацию о грядущих сокращениях, сказав, что после сокращений средняя зарплата федерального учреждения будет поднята с 14 тысяч 400 рублей аж до 19 тысяч. Сокращать будут и специалистов-библиографов, библиотекарей, и обслуживающий библиотеку персонал — дворников, уборщиц и т. д. На дворников можно будет объявить конкурс — чтобы по аутсорсингу работать. Выигрывает конкурс некая компания и предоставляет дворников.

Замдиректора также выразил уверенность, что на обслуживание читателей сокращения библиографов и библиотекарей не повлияет, ведь библиотека компьютеризирована, и первичную информацию можно будет получить самостоятельно, а с более глубокими запросами — обращаться к библиографу.

Чтобы дорасти до уровня блестящего знания фондов и каталогов огромного книжного собрания, нужно проработать не менее 20 лет

Зачем нужно сокращать специалистов, многие из которых по 20 — 30 и более лет проработали в Публичке, на ощупь знают каталоги, обладают опытом, фундаментальными знаниями, — ведь у многих классическое университетское образование? Именно на этот вопрос ждали ответа всю прошлую неделю от руководства библиотеки. Ведь повышение зарплаты на четыре с чем-то тысячи рублей, которая даже и после этого не дотянет до средней по городу, — довольно сомнительная цена вопроса, когда речь идет о судьбах профессионалов. Если люди работают здесь столько лет за 7 — 10 тысяч рублей, если они являются настоящими специалистами и почему-то не уходят, может быть, надо как-то иначе работу «оптимизировать»? А в указе президента №597 «О мероприятиях по реализации государственной социальной политики», где речь идет, в частности, о повышении зарплат бюджетникам и развитии музеев и библиотек, ни слова не говорится о сокращении штатов. Там есть следующее: «Обеспечить до 1 августа 2012 года разработку нормативных правовых актов, предусматривающих реализацию мер по поэтапному повышению заработной платы работников культуры». Про возможные реорганизации с целью повышения зарплаты я нашла в указе только в том пункте, где речь идет о бюджетных сферах экономики, но никак не культуры: «Повышение заработной платы работников бюджетного сектора экономики с возможным привлечением на эти цели не менее трети средств, получаемых за счет реорганизации неэффективных организаций». К Публичке это не может иметь никакого отношения. Так с чего вдруг сокращать?

Минувшая неделя сделала Публичку героиней топ-новостей: история с грядущим сокращением добавилась к уже разгорающемуся скандалу — в читальных залах нового здания на Московском проспекте было так холодно, что их пришлось закрыть до того времени, пока не будет смонтировано оборудование теплового узла, которое привезли поздно. Но если об этой ситуации пресс-служба хотя бы информировала на сайте, то о сокращениях, будоражащих интеллигентный Петербург, администрация библиотеки говорила неохотно. Назначенная было на 2 ноября пресс-конференция генерального директора Антона Лихоманова накануне была отменена. Говорят, что в этот день Лихоманов беседовал со статс-секретарем Минкульта Григорием Ивлиевым, а Минкульт разослал во все подведомственные учреждения культуры телеграммы об исполнении 597-го указа, в них от всех федеральных библиотек потребовали оставить численность работников в рамках существующей структуры.

Прямая речь

«Какие-то подразделения придется упразднить»

Комментарий о ситуации с «оптимизацией штата» дал начальник юридического отдела РНБ Константин Петров. Приводим его полностью.

— Оптимизацию не надо рассматривать узко. Это некоторая попытка библиотеки соответствовать тем вызовам, которые современная эпоха информатизации ставит перед нами всеми. Мы уже давно ведем работу по внедрению информационных технологий, новых методов ведения работы, обслуживания читателей. Но сама структура библиотеки, структура отделов и штатная структура осталась старой. И в данном случае нам надо привести в соответствие новым изменениям структуру самой организации, самого юридического лица. Какие-то подразделения придется, по всей видимости, упразднить, что мы, собственно, сейчас и делаем, упраздняем какие-то должности. И в контексте всего этого  идет и сокращение должностей, и следствием этого является вопрос об увольнении сотрудников.

У нас уже издан приказ, с ним знакомятся все сотрудники под роспись, приказ о реорганизации. Там говорится, какие отделы будут реорганизованы.

Ну вот, к примеру, служба социального развития у нас упраздняется. Это не значит, что ее не будет вообще и эти функции вообще никто не будет выполнять. Должности, которые есть, какие-то упраздняются, а какие-то переводятся в другие подразделения. Еще пример — служба финансового контроля. Сама служба также упраздняется, а должности и сами функции финансового контроля переходят в структуру планового отдела. И так по всей библиотеке.

Само руководство нацелено на жесткое и четкое соблюдение законодательства при реорганизации. Данные о сотрудниках руководство библиотеки получает от руководителей подразделений разных уровней. Они выбирают, кто с точки зрения функциональных обязанностей мог бы быть рассмотрен в качестве кандидатуры на увольнение. Сама процедура, предусмотренная по увольнению в связи с упразднением должностей, следующая. Мы должны издать приказ, мы его издали, обязаны ознакомить сотрудников — все сотрудники сейчас знакомятся с ним в соответствии с 22-й статьей Трудового кодекса. Мы не определили, кто конкретно будет сокращен, но с приказом о сокращении должностей знакомим всех. Итак, первый этап связан с изменением структуры. Но это не означает, что мы уже ввели эти изменения. Их пока еще нет. Приказ издан, но срок его действия еще не определен. Созданная комиссия сейчас рассматривает кандидатуры конкретных лиц на предмет наличия у них преимущественного права оставления на работе. Это предусмотрено 179-й ст. ТК. Это очень сложно, поскольку количество лиц, предполагаемых к увольнению по этому основанию — в связи с сокращением штатов, — очень большое. Поэтому перед членами комиссии по проверке соблюдения законности при проведении процедуры сокращения поставлена задача — не жертвовать качеством. Преимущественное право на оставление на работе у нас, в соответствии с законом, имеют лица, которые обладают лучшей квалификацией. Во избежание субъективизма в этих вопросах законодатель постановил определять квалификацию по формальным характеристикам. Приоритет дается человеку с высшим образованием, а не со средним, с библиотечным образованием, а не с историческим, к примеру. Мы должны руководствоваться формальными критериями, чтобы избежать субъективизма — «я вот тебя не люблю и тебя сокращаю». Такого быть не должно и не будет.

Комиссия будет работать не меньше двух недель.

— Будет ли уволен библиограф Никита Елисеев, в защиту которого сейчас уже собрано более 300 подписей под обращением к руководству РНБ?

— Кандидатура Никиты Елисеева будет рассмотрена, как и всех сотрудников.

Никита Елисеев: Я не молчу, потому что у меня темперамент такой

В Публичке народу много даже в выходной. Никита Елисеев постоянно занят то с одним, то с другим читателем — надо выписать из карточного каталога названия необходимой литературы, сверить все с электронным каталогом, по ходу научить студентку, пришедшую с запросом, элементарному — как правильно читать каталожную карточку, чтобы грамотно составить запрос. Некогда Елисееву на работе общаться. Поэтому поговорили только после рабочего дня.

— Никита, почему вы один «подняли волну», а остальные сотрудники молчат? Штат-то — около 1800 человек!
— Молчат не все. Вот Эльмира Алимовна Урусова, моя начальница группы, одному из электронных изданий дала комментарии. Но скажите, а почему кто-то должен говорить? Почему от человека надо требовать повышенной социальной активности? Я говорю — потому что у меня темперамент такой, я — известный библиотечный хулиган и анархист. А у других почему должен быть такой темперамент?  Люди молчат, потому что делают дело — работают, обслуживают читателей, систематизируют книжки. Болеть голова должна у управленцев. Маркс все-таки прав — рабочий класс больше приспособлен для профсоюзной деятельности, интеллигенты — индивидуалисты, они больше полагаются на себя, менее уверены в своих силах, чем рабочие. У рабочего в руках есть профессия — токарь есть токарь, а что такое библиограф Публичной библиотеки? Это человек, который знает фонды и каталоги здешние. Это же неправильно говорить: «Если он такой опытный, то он идет в другую библиотеку». Поверьте, надо не менее 20 лет проработать, чтобы дорасти до уровня блестящего знания фондов и каталогов огромного книжного собрания. Этот опыт нарабатывается годами. А многочисленные реструктуризации, переезды, перевозы приводят к тому, что и старые библиографы стоят перед полками и чешут в потылице — где же этот Улисс Шевалье стоял?

— Никита, но руководство считает, что сокращение необходимо для «оптимизации работы» учреждения.
— По поводу «оптимизации работы» я приведу лишь два маленьких примера. Первый. Книжный фонд РНБ располовинен — книги до 1957 года находятся в одном здании, после — в другом. И какая структура повинна в том, что нарушена нормальная историческая и филологическая работа? А она нарушена — люди должны ездить туда-сюда, с площади Островского на Московский и обратно. Для филологов и историков это очень неудобно, но логика, видимо, такая: «Ничего, поездят». Это, казалось бы, мелочи. Но вот еще пример: почти все старые журналы из журнального фонда не выдаются. Они пересняты на жуткие микрофильмы, и человек, который должен прочесть, к примеру, «Московский телеграф», «Вестник Европы», должен ехать на Московский, в новое здание, и там просматривать микрофильмы. Приехал, заказал. Но может оказаться, что микрофильм плохо снят, ничего не видно. Читатель возвращается в главное здание. И здесь он может нарваться на специалиста, который, строго соблюдая инструкцию, отправит читателя обратно на Московский — за справкой, что журналы плохо отпечатаны. Я привел всего лишь два примера. Какое отношение это безобразие имеет к штатной структуре, новым отделам? От сокращения сотрудников что-то изменится? Могу привести еще пример — вы видели, как мало читателей сейчас сидит в зале? Почему? Потому что отраслевые залы оказались оторваны от библиографов. Тоже было сказано, что нельзя библиографов всех собирать в один зал, что библиографы должны сидеть рядом с читателями в отраслевых залах, как это было раньше. А сейчас если читатель заказывает книгу в Ленинском зале и работает с подсобной литературой в Универсальном читальном зале, а библиограф сидит в другом месте, то когда у читателя возникает какой-то библиографический вопрос, он же должен найти этого библиографа. Это очень неудобно для читателей. Какое это имеет отношение к штатной структуре?

Эта оптимизация — она уже проходила в Ленинграде в 90-х годах, когда закрывались НИИ, сначала людям понижали зарплату до фиг знает чего, а потом просто уничтожали институты. Теперь принялись за библиотеки. Что такое оптимизация? Если управленцы работают ненормально, плохо, неэффективно — то сокращать нужно их.

Публичная библиотека для Ленинграда — Петербурга не просто «городской бренд», как модно говорить, и не просто «федеральное учреждение культуры». Это знаковое место культуры, это библиотека, не закрывавшаяся в блокаду. Поэтому столь болезненно воспринимаются любые изменения, а уж сокращение штатов, которое грозит  350 специалистам, — тем более. А отсутствие диалога руководства библиотеки с петербуржцами только усугубляет ситуацию. Библиотекарей же по аутсорсингу не наймешь.