«Ух, сильное кино! Нет, видно, я еще мала: Я ничего не поняла»

Сегодня — День российского кино. И решили мы поговорить о том, чего бы мы — и профессионалы, и простые зрители — от него хотели

Для начала спросили у коллег. Ответ одной из них огорошил: «Хотели бы, чтобы было КИНО». Вторая согласилась с ней на сто процентов: «Предмета для разговора нет — нет кино».

Зададим себе первый вопрос: быть может, кино, которое, как ни крути, было важнейшим из искусств в течение большей части прошлого столетия, было уничтожено телевидением? Вернее, его разлагающим влиянием?

«Когда ты молод и смотришь телевизор, то думаешь, что телекомпании сговорились и хотят сделать людей тупыми. Но потом ты взрослеешь, и приходит понимание: люди сами этого хотят. И это гораздо более пугающая мысль. Заговор — это не страшно. Ты можешь пристрелить ублюдков, начать революцию! Но нет никакого заговора, телекомпании просто удовлетворяют спрос. К сожалению». Это слова не какого-нибудь великого кинорежиссера или критика. Это сказал Стив Джобс.

С ним согласен российский кинорежиссер Сергей Соловьев. По его мнению, российские кинотеатры сейчас определены на попкорн. Это чужая, американизированная модель, туда молодые люди ходят не столько, чтобы смотреть кино, сколько чтобы показать, что они нового поколения, совершенно рыночного, — вот они будут жевать попкорн и одновременно с экраном хором говорить по мобильному телефону.

Корреспондент отдела культуры Лекс Блахнов, который всего чуть-чуть постарше основной аудитории российских кинотеатров (14 — 25 лет), жаждет нормального семейного кино. Вот его размышление: «Когда дело доходит до современного, российского кинематографа, то возникает странное ощущение, что смотришь репортаж из «желтого дома»! Судите сами: у нас на экранах либо война и деланый патриотизм, замешенные на препарированной истории, либо «чудесная современность», представленная бандитами, ментами, гомосексуалистами и гламурной нежитью. Это все для «простых смертных». Есть, конечно, «новое кино», которое, судя по всему, снимается режиссерами для режиссеров и узкого круга так называемых ценителей, которые, видимо, очень любят, когда их бьют кувалдой по лицу, а затем топят в яме с отбросами, приправленными слезной жидкостью. Если честно, то не могу смотреть ни первое, ни второе, ни третье, а бессмертные фильмы Гайдая уже, мягко сказать, поднадоели. Где нормальное семейное кино? Такое, чтобы в нем не было всяких жлобов, стрельбы, мата, водки и прочих «радостей», которых и в жизни-то достаточно? Пусть это будет комедия. Сняли же когда-то первую «Любовь-морковь», и это было даже забавно. Почти получился «Атомный Иван», хоть и по госзаказу, но все же! Но с тем же успехом недра синематографа изрыгнули «Поручика Ржевского против Наполеона», после просмотра которого хотелось съесть свои промасленные кеды, в которых я ковыряюсь в гараже. От наших киношников мне не нужны ни «аватары», ни «звездные войны». Пожалуйста, ребята, давайте про людей, но нормальных. У нас множество талантливых актеров и режиссеров, но где они? В сериалах, рекламе, чернухе, где угодно, только не в кино, снятом для человека. И это удручает. И поэтому на экране моего ноутбука — продукция «загнивающего запада»: «Шестое чувство», «Исчезающая точка», «Глаза змеи», «Беспечный ездок», «Цвет ночи» и даже «Секс в большом городе», который наши даже нормально скопировать не сумели».

Редактор отдела культуры Зинаида Арсеньева озаботилась исчезновением кинотеатров на Невском проспекте: «Вот недавно наша газета сообщила о любимом многими зрителями «Кристалл-Паласе». Наш «Хрустальный дворец» якобы закрыли на ремонт, уволив всех сотрудников, даже тех, кто проработал там тридцать лет. А ведь раньше, еще в мои молодые годы, на Невском кинотеатров было десятки. Сколько лекций было прогуляно ради того, чтобы посмотреть очередной французский фильм с каким-нибудь великолепным Бельмондо или Делоном! И это ведь не было бездарно потраченное время. А «Кинематограф» на Васильевском, где показывали киноклассику? Да что там «Кинематограф», во многих кинотеатрах на Невском можно было поймать и Висконти, и Феллини, и Антониони, и Бунюэля. Все мое кинообразование — оттуда. Сейчас старые, еще возникшие до революции кинотеатры закрываются, а в их помещениях возникают, скажем, рестораны или бутики. Смотреть же кино предлагают в монструозных торгово-развлекательных комплексах на окраинах. Чтоб уж не зря время потратила публика — там и по магазинам можно походить, и в ресторанчиках посидеть, и фитнесом позаниматься, и в боулинг поиграть... Вот только нет ощущения праздника, которое всегда было стимулом пойти с семьей или возлюбленным в выходной день в кино — красиво одетым, будто в настоящий театр. А тут иди себе по-простому в спортивном костюме да попкорн не забудь купить. А как вы думаете, смотрят ли зрители в спортивных костюмах русское кино? Как же! «Я всегда предпочту Вуди Аллена или даже какую-нибудь дурацкую американскую комедию со Скарлет Йохансен любой афише русского фильма», — призналась одна наша коллега. Я ее не упрекаю. В последний раз смотрела русского «Шпиона» Алексея Андрианова. Не по своей воле — по служебной необходимости. Только поэтому досмотрела до конца, несмотря на всю несравненную красоту Федора Бондарчука. А ведь снят «Шпион» (по роману Акунина, кстати) на средства Фонда поддержки кинематографа, выделяющего деньги на социально значимые фильмы.

Но кто выбирает, что на сегодня в России социально значимо? Вот вам, правда, пример точного попадания: на студии RWS недавно завершили фильм о партизанке 1812 года Василисе Кожиной. Все ж таки Россия в этом году отмечает 200-летие победы над Наполеоном. И все же, по словам экспертов, далеко на все потеряно для российского кино. Согласно проведенному опросу, только 3% россиян испытывают к отечественным фильмам отвращение и 18% не пойдут на российский фильм в принципе. Это немного, если учесть, что гораздо больше людей не ходят в кино ни на какие фильмы».

Быть может, российская кинопродукция за редким исключением не пользуется популярностью у публики, потому что режиссеры не знают, для кого снимают? О чем снимать? Что, собственно, интересует народ? Проблема отчасти в этом, полагает главный редактор журнала «Искусство кино» Даниил Дондурей: «У нас очень сложная страна. Невероятно сложная культура. Многие процессы, которые происходят в нашей стране, я в первую очередь имею в виду идеологические, моральные, психологические, — они не опознаны. Мы живем в неизвестной стране, на мой взгляд. А культура — и авторская, и коммерческая, массовая — должна помогать людям ориентироваться. Где ты живешь? С кем ты живешь? Что происходит?»

Какие фильмы хотят смотреть простые зрители? Про бандитов? Про насилие? Уверяем вас, нет. Думаю, под словами нашего фотокора Натальи Чайки подпишутся миллионы: «Я целый день все прокручивала в голове свое детство и жизнь. Я вспомнила: 5 копеек стоил детский билет в кино, 20 копеек — взрослый билет, а на индийский фильм — 40 копеек. И за билетами надо было выстоять в очереди. Куда делись по-настоящему добрые, мудрые фильмы, передачи? Куда, в конце концов, делось искусство эротики? Почему в нас насильно впихивают тонны порнографии? 

Какой идиот (извините за грубость) стер грань между сатирой, юмором и придурью? 

Хочу, чтобы вновь в нашей стране стали создавать фильмы, подобные старым (в том числе советским) фильмам. Только не надо писать (говорить, кричать), что там сплошная пропаганда. Потому что мысли, юмора, жизни там гораздо больше, чем пропаганды».

Значит, Стив Джобс все-таки не совсем прав. И у российского кино есть потенциал в виде умного зрителя, по-прежнему считающего, что кино — то место, где счастье стоит дешевле всего.