Зачем нужны новые формы, если нечего сказать?
В Петербурге в 15й раз прошел фестиваль «Радуга»
Это, пожалуй, один из наиболее интересных театральных форумов Петербурга. В разные годы его участниками становились Херманис, Варликовский, Яжина, Нюганен и другие мастера европейской, а также отечественной режиссуры. Наличие авторитетных имен, конечно, не гарантирует высокопробность всей программы. У «Радуги» были и свои взлеты, и свои лакуны. Важно вот что. Фестиваль ставит конкретные вопросы: каким должен быть театр для нового поколения? И спектакли «Радуги» служат богатым материалом для размышлений.
Программа этого года заставила вспомнить чудесное понятие Эйзенштейна — «одержимость содержанием». Что это значит? Если режиссером движет потребность высказывания, если он «заражен» своей темой, то все слагаемые спектакля объединяются единой энергией. Современный театр, активно развивавшийся в области формы, явно утратил эту самую «одержимость».
«Пассажиры»
На новой сцене Александринки были сыграны «Пассажиры» — проект нескольких зарубежных коллективов, демонстрирующий театр медиатехнологий (видео, объемный звук, компьютерные эффекты). Спектакль лишний раз убедил: если авторы не определились с тем, «о чем» их разговор со зрителем, никакие высокие технологии не нарастят смысла.
«Dustpan Одиссей»
Совсем иной вариант в постановке «Dustpan Одиссей». Режиссеры Филипп Жанти и Мэри Андервуд словно выступили в защиту рукотворного театра. Название опуса можно перевести как «Одиссея на мусорном совке». Артисты разыгрывают историю по мотивам Гомера, используя самые простые предметы — совок, кухонную утварь, овощи. Одиссей воплощен при помощи штопора, Пенелопа — при помощи бутылки. Но за множеством шуток-трюков (порой смешных, порой плоских) не ощущается авторский взгляд на сюжет. Спектакль выглядит россыпью милых сценок, не более.
«Онегин»
Особые ожидания были связаны с «Онегиным». Этот спектакль новосибирского театра «Красный факел» получил спецпремию жюри «Золотой маски»-2014. Московская критика отзывалась о нем как о почти исповедальном высказывании режиссера — Тимофея Кулябина; полушутливым аргументом был журнал «Сноб», который листает главный герой и на обложке которого изображен сам Кулябин. Дескать, Онегин — альтер эго режиссера. Но расслышать в этой визуально красивой, ритмически выверенной постановке сокровенный режиссерский голос почти не удалось.
«Окна в мир»
Порой нехватка в спектакле личного «я» режиссера приводит к последствиям катастрофическим, как это в случае с «Окнами в мир» красноярского ТЮЗа. Роман Фредерика Бегбедера, легший в основу постановки, посвящен трагическим событиям 11 сентября 2001 года. Зритель видит остановленные во времени эпизоды того страшного дня: что происходило с людьми, заточенными в башнях-близнецах, что — с пассажирами захваченного террористами самолета. Режиссер Роман Феодори был занят прежде всего формальными задачами: красив ли визуальный ряд? слаженно ли двигается массовка? Это не может не родить ответного вопроса: если тема не выстрадана, зачем за нее браться?
При кардинальном различии «Онегина» и «Окон в мир» (у Кулябина постановочный уровень высок, а Феодори, кажется, ставил наспех) в отношении зрителя они схожи. В обоих случаях зрителю оставлена роль пассивного наблюдателя «артхаусных» картинок. Но были на фестивале спектакли иного типа — побуждающие зрителей мыслить ассоциативно. Они и произвели самое сильное впечатление.
«Старая женщина высиживает»
В спектакле «Старая женщина высиживает» Николая Рощина по пьесе Тадеуша Ружевича (новая сцена Александринки) априори нет четкого сюжета. Каждый из зрителей должен выстроить свой сюжет, приобщившись к архетипической памяти. Каждый по-своему ответит на вопрос: кто же этот запертый в постапокалиптическом бункере монстр, бесстрашно сыгранный Еленой Немзер? Зачем высиживает эта «старая женщина»?
«Однажды летним днем»
Каждый по-своему поймет, что же случилось «однажды летним днем» (название спектакля казанского театра им. Г. Камала по пьесе Юна Фоссе) много лет назад, когда муж ушел в море и не вернулся. Пользуясь предельно простыми средствами, режиссер Фарид Бикчантаев создает атмосферу, близкую в чем-то фильмам Бергмана, в чем-то пьесам Ибсена. Выдержан баланс между реальностью и ирреальностью; тонко выстроена перекличка времен; передано и присутствие призраков прошлого, и мистическое участие природы в судьбах людей.
«Кортни Лав»
«Кортни Лав» Польского театра во Вроцлаве исключает линейное прочтение. Начинается все в музыкальной студии, где обитает группа «Нирвана». Чем дальше, тем более зритель оказывается запутан, сбит с толку. Действие перебивается скачками во времени, персонажи оказываются не теми, кем казались, а Курт Кобейн, застрелившись, оживает — и так несколько раз. Нить повествования постоянно ускользает. Потом и вовсе оказывается, что это не про «Нирвану», а про некую музыкальную группу из захолустья, которая разыгрывает сценки из жизни своих кумиров. Вернее сказать, спектакль и про «Нирвану», и не про нее одновременно.
Авторы спектакля — знаменитый в Польше дуэт: драматург Павел Демирский и режиссер Моника Стршепка. Они сочинили намеренно «сырую», эскизную 4-часовую композицию, напоминающую большую фреску. Цензурные требования приговорили организаторов поставить на афише «18+». Но хочется верить, что новое поколение зрителей будет расти на спектаклях такого уровня, который показали поляки.
