В белом плаще и с полным отстоем
Глубокоуважаемый знаменитый режиссер и художественный руководитель лучшего театра нашей страны!
Глубокоуважаемый знаменитый режиссер и художественный руководитель лучшего театра нашей страны! Обращаюсь к Вам от лица группы зрителей (ложа 15, доп. стул, ложа 16, доп. стул и ложа 17, доп. стул), посетивших в прошлый четверг спектакль вверенного Вам МХТ п/р Вас же самого «Мастер и Маргарита». Александринский театр, где проходили гастроли, полон, ложи блещут… Удивляет слегка, что у входа какие-то граждане, отдаленно напоминавшие Коровьева, продают билеты с вкрадчивым шепотом «дешевле, чем в кассе»…
Мы устремились в зал в предвкушении талантливейшего — в чем мы не сомневались — воплощения нашего любимого произведения. Пусть спектакль поставили не Вы лично, но ведь в таком театре, как Ваш, просто по определению не может быть ничего неталантливого, нес па? Преждевременный восторг усыпил нашу бдительность настолько, что мы даже не слишком обратили внимание на анонс. Который не скрывал, что постановка не вполне, так сказать, традиционная, герои действуют в современной Москве, конкретно почему-то в метро, одеты в современные костюмы и… что-то там еще про то, что в романе не заинтересовало режиссера…
И вот ведь не обманул анонс-то. Метро на сцене было. Поезд ездил по рельсам туда-сюда, остановку «Патриаршие пруды» объявляли. По путям гулко топали одетые в какую-то вроде бы военную форму мужчины, бегал босиком курчавый парнишка в стильном плаще — как выяснилось, Левий Матвей; по рельсам меланхолично прогуливалась дамочка с неопределимого сорта цветком в руке, говорившая текст так, что и без Станиславского никто не мог бы поверить в выскочившую перед нею любовь; там же, на рельсах, волокли бедного Иешуа — его лицо, сильно раскрашенное красной краской и с фингалом под глазом, одновременно транслировалось на несколько мониторов… Кроме тоннеля метро на сцене периодически обнаруживалась кровать, то стоящая как положено, то поднимавшаяся на дыбы; имел место новаторский трюк — дырка в полу, куда скрывались посетители Воланда… На утреннике в старшей группе этим штучкам цены бы не было.
Воландом был крупный и статный артист (играющий сейчас в сериале про что-то кулинарное) — почему-то с дредами на голове. Появлялись в процессе действа: Пилат в исполнении артиста, сыгравшего так много бандитов и милиционеров, что их общие черты в непостижимом единстве угадывались в его персонаже… Трое каких-то, среди которых точно опознавался артист Трухин, как впоследствии оказалось, Коровьев — если бы не текст, догадаться, кто из них ху, было бы затруднительно. Азазелло имел кобуру, револьвер и по совместительству изображал, видимо, Абадонну… Про Бегемота сказать ничего не могу, кроме того, что слова «он обаятельный» отнести к нему было никак не возможно. Не обманул анонс — все было: и современная Москва на мониторах, и метро, и костюмы. Жалко, не было только Булгакова. Не было вообще спектакля. Неплохие в общем-то актеры ходили по сцене, совершенно не зная, что делать, и без всяких эмоций проговаривали текст, безбожно изрезанный и с непонятной целью перевранный. Режиссер или прогуливал работу, или ничего не смыслил в деле, которое ему поручено, уж извините за резкость, но доп. стул не располагает к деликатности. Всех жальче было артиста, который играл Мастера, — несомненно талантливый, он старался вытянуть на себе всю эту галиматью и придать ей какой-то смысл, нерв, драйв. Но что он мог, один? Да еще в метро, с которым, по-видимому, судьба его крепко повязала, — только что снялся он в фильме про катастрофу опять же в московской подземке и там, рассказывают, тоже сыграл прекрасно. Отдельно хочется поблагодарить очаровательного господина Верника, исполнившего блестяще роль Бенгальского. Единственное — парню, похоже, забыли сказать, что это уже не корпоратив, отчего он бегал по залу и срывал аплодисмент шутками, которых Булгаков не писал, пока ему неуклюже не подсунули его голову из папье-маше — триумф самодеятельности в сельском клубе.
Держались мы почти до конца — «разве что чудо…». Сломались знаете на чем? Когда почему-то Марк Крысобой — не Афраний — явился к Чиндяй… то есть к Пилату и, взяв под козырек, отрапортовал: «ВАШЕ ПРИКАЗАНИЕ выполнено — Иуда зарезан!» — мы не сговариваясь стали выбираться из своих лож. Даже страшно представить, что там могло еще происходить, но, кажется, всех героев согнали одновременно в этот метротоннель, и в ужасе от того, что сейчас они хором запоют «замыкая круг…», мы бросились в гардероб.
Уважаемый, любимый Олег Палыч! Я думаю, от Вас что-то скрывают, поэтому позволил себе открыть Вам глаза на некоторые факты: спектакль этот чудовищный; привозить его в Петербург стыдно — быть может, в городе Мухоиздоховске зрители рады были бы увидеть живьем сериальных любимых героев, так надо везти его туда! Пока у Воланда не расплелись дреды, у Азазелло не заржавел револьвер, а Маргарита еще достаточно спортивна, чтобы резво вспрыгивать на кровать. И пусть Вас не обманывает «наполняемость» зала, ведь мы с Вами знаем, в чем тут черная магия, нес па?
