«В то, что прежде танцевали лучше, — не верьте»

Откровенный разговор о буднях и праздниках Мариинского балета

28 февраля балетом «Ромео и Джульетта», в котором заглавные партии станцевали Владимир Шкляров и Диана Вишнёва, открылся XIII международный фестиваль балета «Мариинский».

Балет — это, конечно, праздник. Но и у праздника есть свои будничные проблемы. Именно об этой, остающейся обычно в тени, но важной стороне жизни любого театра корреспондент «ВП» балетовед Марианна Димант поговорила с и. о. заведующего балетной труппой Мариинки Юрием Фатеевым.

— Испытываете ли вы трудности в связи с тем, что несколько ведущих балерин одновременно отправились рожать?
— Да, мы, конечно, попали в трудное положение. Но справились, с честью выдержали гастрольный тур, станцевав, в частности, в Америке и в Японии более тридцати «Лебединых озер». К счастью, у нас по-прежнему в строю Ульяна Лопаткина и Диана Вишнёва, а кроме того, ярко заявило о себе и новое поколение артистов — Катя Кондаурова и, безусловно, Оксана Скорик.

— Вообще-то Оксану поругивают…
— А кто поругивает? Оксана, как и любая балерина, может нравиться и не нравиться. Но фактура у нее уникальная, и не использовать ее было бы преступлением. Такие ноги, как у нее, найти трудно. Кроме того, в ней есть глубина, есть внутренний мир. Ей просто нужно дать время, чтобы раскрыться. Она прирожденная Одетта — никуда не денешься.

— Осенью представители балетной труппы обратились к министру культуры с просьбой проверить соблюдение трудового законодательства. Как эта ситуация разрешилась?
— Я бы сказал, что она в данный момент сошла на нет. Этот конфликт был отчасти… надуманный. Я говорю сейчас с точки зрения администрации. В театре это было, есть и будет.

— Что именно?
— Борьба за власть. Люди борются за власть. И хотят занять чье-то место.

— Чье? Ваше?
— Ну да. Я ведь не всем нравлюсь. И прекрасно это понимаю.

— А я слышала, что профсоюз боролся не за власть, а за права обездоленных артистов…
— Вы знаете, мне очень обидны эти слова — про «обездоленных артистов». Я не говорю: ой, как у нас здорово артисты живут! Но мы действительно их любим. Я люблю каждого. У них могут быть обиды, недовольство мной. Всем хорошо не бывает. Есть пять солистов, но всем пятерым премьеру не дашь, даже если всех их одинаково любишь. Четверо обязательно останутся недовольны.

— Насколько я понимаю, речь шла не о солистах, а об артистах кордебалета — о том, что им за выход в одной и той же партии платят по-разному.
— А балет вообще искусство субъективное. Одному нравится, другому нет.

— Вопрос в том, кто решает…
— Решать должен один человек. До меня балетом руководил господин Вазиев — решал он. А теперь если маэстро Гергиев доверил право управления балетной труппой мне, то решаю я.

— Вы считаете, что коллегиальность не нужна?
— Я не принимаю кардинальных решений единолично. Если у нас есть какая-то проблема, я никогда не рублю с плеча — собираю всех 25 репетиторов, и по кардинальным вопросам мы приходим к коллегиальному выводу. Что же касается оплаты, то и в Советском Союзе кто-то получал 120 рублей, а кто-то — 200, причем люди могли стоять в одной линии кордебалета. Это было нормально. Я тут сравнил доходы артистов балета в 2007-м и в 2012-м — в среднем зарплата выросла в три с половиной раза.

— Скажите, а для чего была введена система поспектакльной оплаты?
— Во время заграничных гастролей остававшиеся здесь банально отлынивали от работы (зная, что свою зарплату они все равно получат). Справки медицинские доставали. Вообще-то у артиста балета всегда что-то болит — если у него ничего не болит, значит, он умер.

— Мне всегда казалось, что артисты балета — великие труженики…
— Понимаете, еще в 1982-м, когда я пришел в театр, уже была традиция: первые 10 лет люди чего-то хотят и поддерживают форму, а вторые 10 лет они просто числятся. У мужчин начинают расти животы, перестают вытягиваться колени... Я постоянно говорю своим артистам: «Ребята, если вы выбрали эту профессию, то должны быть в форме все 20 лет. А если не так — у театра есть возможность с вами расстаться».

— Как вы относитесь к тому, что многие танцовщики упрощают хорео-графию, замедляют темпы?
— Упрощать танцевальные тексты, конечно, нежелательно. Но что-то из прежнего артисты сделать не могут по объективным причинам — у них изменилась телесная природа. Раньше не было таких вытянутых линий и таких стоп с высокими подъемами. Впрочем, Майя Плисецкая мне говорила: «Юрочка, когда вам будут рассказывать, что прежде танцевали лучше, — не верьте. Это неправда. Сейчас танцуют гораздо эстетичнее и техничнее».

Публике предстоит увидеть «Жизель» с солистами Большого театра Светланой Захаровой и Владиславом Лантратовым (4 марта), состоятся бенефисы Екатерины Кондауровой (5 марта) и Владимира Шклярова (8 марта), в балете Баланчина «Сон в летнюю ночь» выступит Ульяна Лопаткина (6 марта), будет дана «Баядерка», посвященная 75-летию Рудольфа Нуреева (7 марта).

Одно из главных фестивальных событий — возвращение на Мариинскую сцену балетов Уильяма Форсайта «Головокружительное упоение точностью» и «Там, где висят золотые вишни». Хореографию Форсайта — 20-минутный балет с загадочным названием «N. N. N. N.» — представили нам и солисты «Forsythe Company».

Кроме того, 9 марта взорам зрителей откроется «Творческая мастерская», где свои опыты покажут молодые хореографы.

Завершится фестиваль 10 марта — как обычно, гала-концертом.