«Ты приносил мне цветы, так много цветов!»

Викторианская готика, Алиса в Стране чудес, «Битлз», королева и футбол: VII фестиваль «Императорские сады России» проходит под знаком Англии

Церемония открытия в Михайловском саду началась в полдень, когда воздух прогрелся уже до 33 градусов. На берме Михайловского дворца стояли картонные фигуры английской королевы Елизаветы II, добле­стного Джеймса Бонда с лицом Дэниела Крэйга, четверки Битлов. Очень жалко было ребят, одетых в форму королевских гвардейцев. Все бы ничего, если б не знаменитые шапки из меха гризли.

И ведьмам, и хорькам было жарко.

Ведьмы от Татьяны Парфеновой

Головной убор вообще стал одной из главных тем открытия. Добрая половина из фланирующих по саду дам и девиц была в шляпках. Фотокор Чайка не успевала щелкать фотоаппаратом, стараясь запечатлеть всю эту красоту — от роскошных дизайнерских шляп до простеньких ажурных панамок, в которых пришли петербург-ские бабушки — любительницы цветов.

Мы так увлеклись подсчетом дам в шляпах, что пропустили одно из красивейших событий этого открытия — перформанс модного дома Татьяны Парфеновой «Остров Роз», когда по ступеням Михайловского дворца под звуки шотландских волынок спускались манекенщицы в огромных белых шляпах и полупрозрачных платьях, вышитых бабочками и цветами. Девушки с выбеленными лицами, обведенными черными глазами и пышными длинными волосами выглядели немного зловеще, особенно если учесть, что в руках у них были метлы, сделанные из алых роз. Неудивительно — девушки изображали ведьм. Потом они прошествовали на лужайку, где устроились среди опавших лепестков роз и зеленых яблок, которыми они угощали публику. Участниками перформанса были и два хорька, которых ведьмы прогуливали на поводках. Хорькам было жарко, и им периодически предлагали попить.

Коллекция от-кутюр модного дома Татьяны Парфеновой выдержана в стиле, напоминающем о викторианской готике, который до сих пор невероятно популярен. Готические романы со времен Анны Радклиф не выходят из моды. Скелеты в шкафу — страшные семейные тайны, старинные замки с привидениями, вампиры и ведьмы, магия и волшебство вот уже несколько веков пленяют все новые и новые души. Впрочем, в образах этой коллекции можно усмотреть влияние Рустама Хамдамова, особенно его фильма «Нечаянные радости», используя который Никита Михалков потом сделал «Рабу любви». И еще вспомнился первый мистический триллер постсоветской эпохи — фильм Олега Тепцова «Господин оформитель» с его ожившим манекеном.

Плавучий замок.

Посидев на лужайке пару часов, ведьмы эффектно удалились из сада, волоча за собой изрядно потрепанные метлы. У них был усталый вид — за пару часов они вымели отсюда всю негативную энергию.

О викторианской готике напоминает и невероятно красивый объект в пруду Михайловского сада — плавучий замок, окруженный искусственным туманом. Даже в ясный солнечный день он выглядел восхитительно зловеще. 

Конечно, не обошлось без героини Льюиса Кэрролла. Ей посвящены аж три композиции: «Алиса в Стране чудес и Зазеркалье», «В гостях у Алисы», «Чаепитие у Алисы».

Есть в саду и посвящения «Битлз» («Желтая субмарина»), английскому футболу («Пока тайм-аут»), английской королеве, Уильяму Моррису,  эпатажной британской дизайнерше Вивьен Вествуд.

«Платье Элизабет Браунинг». Инсталляция Надежды Анфаловой.

Свадебное платье из 55 роз и стихов

Но самое большое впечатление на ваших корреспондентов произвела инсталляция петербургской художницы Надежды Анфаловой «Платье Элизабет Браунинг». Оно составлено из 55 алых роз (столько прожила знаменитая поэтесса) и листочков, на которых по-английски и по-русски написаны ее стихи. В основном это «Сонеты с португаль-ского», посвященные ею мужу Роберту Браунингу. 

Вот всего лишь несколько строк из выбранного наугад листочка:

Ты приносил мне цветы — так много

цветов! 

Летом, зимой, и летом, и в снег, 

и в дождь.

Плющ и подснежник, пион 

и болиголов — 

Я в этой клетке ждала их и день и ночь.

Это платье — свадебное. Которого у Элизабет Браунинг не было. Она ведь обвенчалась с Робертом тайно.

Жизнь Элизабет — почти готический роман. Рано лишилась матери. Отец был настоящим тираном, у него были плантации на Ямайке. Когда он разорился, семья переехала в Лондон, где Элизабет вскоре вошла в литературные круги. Нервная система ее была хрупкой. Когда ей было шестнадцать, у нее были нервные припадки. Врач прописал Элизабет опиум, что окончательно подорвало ее душевное здоровье. После гибели брата в 1840 году пережила тяжелый нервный срыв. Последующие пять лет не выходила из комнаты, которая стала для нее тюрьмой. Отец, у которого в роду были темнокожие, запрещал своим детям вступать в брак. Она уже смирилась с участью старой девы — ведь ей было сорок! Не переставала писать стихи. В 1844 году вышел сборник ее стихотворений. Роберт Браунинг, сам замечательный поэт, был очарован этими стихами. Он написал ей письмо. Она ответила. Завязалась переписка. Потом они все-таки встретились. А 12 сентября 1846 года тайно обвенчались и уехали в Италию. Там у них родился сын. Такая вот история.

Платье Элизабет, созданное Надеждой Анфаловой, пользовалось у публики невероятным успехом. К сожалению, его почти сразу стали растаскивать на сувениры — многие хотели унести с собой не только лепестки роз, но и какое-нибудь из стихотворений.

«Сады — как русская душа. Это сочетание реальности и мифа»

В фестивале участвуют около 50 ландшафтных дизайнеров из России и других стран.

Среди приглашенных звезд — глава ландшафтного факультета одной из лучших британских школ дизайна Эндрю Дафф, многократный лауреат всемирно известной выставки Челси Энди Стеджен и Джо Томпсон — обладательница золота на конкурсе Челси этого года.

Но одна из главных знаменитостей фестиваля — не англичанин, а француз: директор королевского замка Амбуаз Жан-Луи Сюро (на фото). В этом замке вырос король Франциск I, Леонардо да Винчи дописывал здесь «Джоконду» и здесь же умер в 1515 году (считается, что великий художник похоронен в замковой капелле Святого Губерта). После смерти Франциска I здесь обосновался двор Генриха II и Екатерины Медичи, здесь росли их дети и невестка Мария Стюарт. А еще при замке есть великолепный сад. Господин Сюро дал «Вечернему Петербургу» экс­клюзивное интервью, совершенно очаровав ваших корреспондентов.

— Месье Сюро, благодарю вас за согласие дать интервью «Вечернему Петербургу»!
— Не стоит благодарности, я делаю это с удовольствием. Но, как я понимаю, ваша газета сейчас не выходит, потому что вечеров-то нету! (Смеется.) В Петербурге царит вечный день. Если серьезно, то я несколько раз был в Петербурге, но в белые ночи приехал впервые. Они производят на меня совершенно необычайное впечатление, даже на физическом уровне. 

— У вас бессонница?
— Знаете, когда в 11 часов вечера еще светит солнце, это… стабилизирует. (Смеется.) Но я не жалуюсь, это здорово! Красиво, феноменально. 

— Зато у нас в ноябре и в декабре — сплошная ночь! 
— Да, я бывал в Петербурге несколько раз и всегда зимой. Русскую зиму я очень люблю. Я думаю, что зима в каком-то смысле формирует и то, что мы во Франции называем русской душой. Этот свойственный ей широчайший диапазон эмоций и страстей, переходов от холодного к горячему. Русская душа отражена и в вашей музыке, и в литературе. 

— Мне кажется, что русская душа — это миф…
— Ну да, отчасти это миф. Но ведь и искусство, и сады, и многое другое, что прекрасно, это тоже всегда сочетание реальности и мифа. 

— Возможно, вы успели посмотреть работы, представленные на фестивале. Могли бы поделиться впечатлениями? 
— Я чувствую, что фестиваль «Императорские сады России» из года в год увеличивает обороты, постоянно растет качество композиций, которые здесь представляют, — много интересных и красивых проектов. У ваших ландшафтных дизайнеров явно очень хорошо развито воображение. Уверен, что профессионалы высокого уровня из разных стран будут все более внимательно следить за тем, что здесь происходит. А посетители фестиваля будут приобретать все более высокую культуру в восприятии садов. Поздравляю с успехом организаторов фестиваля! Поверьте, это не просто слова вежливости, а слова, идущие от сердца.

— Всем известно, что во Франции много профессионалов в сфере садово-паркового искусства. А насколько садоводство популярно среди простых французов?
— Вот уже примерно 25 лет французы увлечены возделыванием садов. У нас также популярны сейчас разные праздники в садах, причем не какие-то светские меро-приятия, а именно народные гулянья. Сад — это связующее звено между пейзажем природным и архитектурным, сотворенным человеческой рукою. Наш регион — долина Луары — тоже входит в список всемирного культурного наследия ЮНЕСКО, как и Петербург. И так же, как в Петербурге, в нашем регионе привлекает гармоничное сочетание природы и архитектуры, творения божественного и человеческого: долина, река, сады, замки. 

— Расскажите, пожалуйста, о музее, который вы возглавляете, — о королевском замке Амбуаз…
— Наш замок — исторический памятник, представляющий с точки зрения истории и архитектуры переход от Средневековья к Возрождению. Он открыт весь год. Экспозиция музея сделана так, чтобы погрузить посетителей в исторический контекст, рассказать о замке, о королях, которые здесь жили, об архитектурных стилях. Но мы считаем, что посещение музея не должно вызывать скуку и усталость, стараясь создать для гостей комфортные условия. В замке Амбуаз был создан современный сад, в котором можно прекрасно отдохнуть.  

— Там можно и по газонам ходить? В петербургских садах и парках везде стоят таблички с грозной надписью «По газонам не ходить!»…
— У нас можно делать все: лежать на траве, есть виноград. Многие люди приходят в музей с детьми. Как же можно запрещать детям бегать по траве? Это же естественное желание! Если запрещать, детям это может не понравиться, и в следующий раз, когда родители предложат им пойти в музей, им не захочется. Так что лучше дать людям возможность узнать что-то интересное, полюбоваться красотой и при этом отдохнуть, повеселиться. 

— Месье Сюро, скажите, пожалуйста, а вы были в Летнем саду? Если да, то понравился ли он вам? 
— О! Любимый вопрос петербуржцев. (Смеется.) Да, я там побывал. На мой взгляд, реконструкция, которую у вас так любят обсуждать и критиковать, выполнена качественно. Я понимаю сложности, которые стояли перед теми, кто выполнял эти работы. Ведь необходимо было найти компромисс между возвращением Летнему саду прежнего облика, сделанного на основе французского регулярного стиля, и сохранением элементов пейзажного сада, всех этих старых деревьев, которые так любят горожане. Я думаю, что это красивый сад и очень хорошая работа. Вы можете гордиться этим садом.