Валентин Майоров: «Вечёрку» должны были расстрелять
В городе трех революций — Ленинграде — в августе 91-го удалось избежать кровавых событий, хотя народ кипел — митинговал на Дворцовой площади, а в переулках строил баррикады…
В городе трех революций — Ленинграде — в августе 91-го удалось избежать кровавых событий, хотя народ кипел — митинговал на Дворцовой площади, а в переулках строил баррикады… Напомним, в Москве при защите демократии погибли три человека — Дмитрий Комарь, Илья Кричевский и Владимир Усов. Им посмертно было присвоено звание Героя Советского Союза. «Вечёрка», бывшая тогда на пике своей популярности, выходившая огромными тиражами, не могла оставаться в стороне и хотела дать свою версию событий. Тогдашний главный редактор «Вечернего Ленинграда», депутат Ленсовета, а ныне руководитель пресс-службы Межпарламентской ассамблеи ЕврАзЭС Валентин Майоров рассказал, как «Вечёрка» боролась с ГКЧП.
В те трагические дни армия не пошла против народа. Фото: ИТАР-ТАСС
— 19 августа был понедельник. А в понедельник выходила только одна газета — «Вечерний Ленинград», и выходила она вечером. Поэтому мы могли рассказать о многом. Эти два обстоятельства чрезвычайно важны. Потому что бороться с ГКЧП «Вечёрка» начала раньше всех — часов в 7 утра, когда все в Москве и Ленинграде спали, а по радио уныло повторяли одно и то же. Еще не было выступлений Собчака, Беляева, депутатов, а мы уже сформировали свою позицию. Посмотрите на документы, прочтите приказ командующего Ленинградским военным округом Виктора Самсонова — что следовало за противостояние решениям ГКЧП? «Вечёрку» должны были расстрелять! У газеты тогда был очень большой тираж, ее расхватывали как горячие пирожки — я любил подходить вечером к киоску и наблюдать за очередями... И понимал, что нужно было сделать все, чтобы «Вечёрка» вышла со своей позицией. Но начальник Горлита Лев Николаевич Царев позвонил мне и сказал: «Вы делайте первую свою полосу, делайте. А потом посмотрим, как быть». И мы, конечно, стали ее делать, зная, что что-то такое произойдет, — нам могут не разрешить ее напечатать. Кстати, другие газеты, кроме «Ленправды», радовавшейся приходу ГКЧП, — «Смена», «Невское время», «Час пик» — стали печатать листовки, а мы делали га-зе-ту… Улавливаете?
— У вас уже были на руках какие-то факты?
— Мы получили из Москвы выступление Ельцина на танке, другие сообщения, которые нам прислал Гоша Урушадзе из Москвы, — тогда уже все проснулись и стали шевелиться, и вся первая полоса сложилась как противостояние ГКЧП. Но опять позвонил Царев и сказал, что теперь не его ведомство командует цензурой, а военные — если они разрешат печатать газету, то тогда и напечатаете. Я попросил одного из сотрудников взять оттиск полосы и поехать туда за разрешением. Я сам не мог этого сделать, потому что был тогда депутатом демократического Ленсовета. А в это время в Мариинском дворце шло заседание, в зал вошел Собчак, наконец-то приехавший в Ленинград из Москвы. Я взял слово и призывал депутатов немедленно принять меры, потому что газета «Вечерний Ленинград» могла не выйти — над ней нависла опасность. Но депутаты на мою просьбу отреагировали поздно — они приехали в типографию Лениздата вечером, и это было бессмысленно — даже если бы газета и вышла, то ее доставить уже было нельзя.
— И это-то и стало самым печальным…
— Да, не были приняты меры, чтобы единственное средство массовой информации, которое печатается в этот день, вечером, вышло бы таким, каким оно хотело выйти. Но спасибо, нам помогли военные — они… не выполнили свои обязанности. Гражданская цензура все, что сняла с полосы, заставила бы заполнить каким-то текстом. А военные просто зачеркнули все, что противодействовало ГКЧП, — вот это нельзя, это нельзя — выбросили помещенный в рамочку полный текст выступления Ельцина (материал стоял под логотипом — от него только рамочка и осталась. — Л. К.), а из середины подвала, где стоял репортаж из Ленсовета, — целые куски текста и поставили штамп. К сожалению, все равно уже было поздно — пока пробились, пока договорились, пока сделали… А в Лениздате руководство тоже действовало по мере своего понимания — матрицу со сверстанной первой полосой исполняющий обязанности директора взял и закрыл в шкаф. То есть газета, которая обязана была выйти и рассказать народу, что происходит, вечером не вышла!
— И она вышла с белыми пятнами вместе с другими изданиями на следующий день?
— Да, красивого действия не получилось…Но очень важно, почему в газете от 19 августа документы — приказы, выступления, обращения — были опубликованы. В той заметочке, что в шпигеле стояла (место возле заголовка. — Л. К.), от которой осталось только название «От редакции», было сказано, что мы специально публикуем эти документы, чтобы все видели, чего они хотят… А Царев вечером, выступая по радио, сказал, что Горлит ничего такого не сделал — была немножечко задержка с «Вечёркой». Ничего себе «задержка»! «Вечёрке» не дали выйти, и красноречивая полоса с белыми пятнами не сработала. Американцы потом 200 долларов предлагали за один экземпляр.
