Виталий Гордиенко: Легкий жанр — самая тяжелая профессия

Наша киномузыка ничуть не уступает голливудской

«Моcфильм» против Голливуда» — именно так озаглавлен на афише концерт из произведений классиков киномузыки России и США, который пройдет в Смольном соборе в среду, 18 июня. Причем известная каждому из нас с детства музыка из кинодрам прозвучит не в аутентичном оркестровом исполнении, а в звуковом претворении Камерного хора Смольного собора под управлением Владимира Беглецова. Автор многоголосных аранжировок — артистка хора Дарья Малыгина. Главный режиссер концертно-выставочного зала «Смольный собор» Виталий Гордиенко рассказал об этом проекте и об отношениях кино и музыки в целом нашему корреспонденту Вячеславу Кочнову.

Камерный хор Смольного собора хорошо известен в нашем городе.

— Виталий Васильевич, в свете нового витка противостояния России и США на мировой арене название вашего концерта приобретает некоторый политический оттенок. Вам так не кажется?
— Эту программу задумывал не я, а творческая группа во главе с Владимиром Беглецовым и автором аранжировок Дарьей Малыгиной. И мне показалось, что их название — «Мосфильм» против Голливуда» — носит не воинственный, а скорее соревновательный характер.

Сверхзадача программы — чтобы зритель забыл на момент концерта, какую страну представляет тот или иной композитор. В результате выстраивается единое гармоничное музыкальное действо. Вообще же музыка может скрасить даже очень посредственные фильмы, преобразить их. Тому примеров очень много. Возьмите известную всем и каждому киномузыку Андрея Петрова, например в фильме «Берегись автомобиля». По моему убеждению, этот фильм сделала музыка Петрова. Так же как «Короля Лира» сделала музыка Шостаковича. С другой стороны, можно сказать, что Гайдай своими комедиями создал моду на музыку Зацепина. Ведь большинство не помнит, кто написал «Трутся спиной медведи о земную ось», но все помнят, что это песня из «Кавказской пленницы».

— Мне Сергей Баневич приводил очень яркий пример: если убрать из «Однажды в Америке» музыку Морриконе, что останется? Кровь, драки, грабежи, убийства…
— Да, Сергей Петрович совершенно прав, это будет скучный, однообразный и очень длинный фильм. А возьмите музыку самого Баневича в фильме «Паганини»: тема дороги, которую он взял как бы из ничего, возвращаясь и повторяясь, организует все действие, сшивает видеоряд.

— Скажите, а кто все-таки сегодня, на ваш взгляд, выигрывает и с каким счетом — «Мосфильм» или Голливуд?
— Дело в том, что сегодня Голливуд — интернациональная фабрика. Композитор живет, скажем, в Петербурге, а пишет для Америки. Очень много для Голливуда написано нашим земляком Игорем Друхом, да и многими другими. Это не вопрос географии или культуры, это вопрос денег — кто сколько платит. И хотя в России композиторам платят меньше, чем в Штатах, наша киномузыка ничем не уступает голливудской. Вспомните для примера работу Бортко и Корнелюка — сериал «Мастер и Маргарита». Такие ныне здравствующие российские композиторы, как Дашкевич, Баневич, Корнелюк, — наш золотой фонд. Голливуд же закупает то, что хочет, и там, где хочет, производя интернациональный продукт. Так что мы здесь не на равных.

— А вы можете представить, чтобы Бах, Моцарт или Чайковский — живи они сегодня — стали бы писать саундтреки к фильмам?
— Чайковский — могу. Что такое его оперы? Музыка, сопровождающая развитие некоего драматического действия. А балет? Музыка к определенному видеоряду.

Владимир Беглецов и Виталий Гордиенко. Фото: Александр Рощин

— А вот Шостакович, насколько известно из его писем, жаловался, что приходилось тратить время на музыку для кино в то время, когда ему хотелось писать симфонии и квартеты...
— Есть компромиссы, на которые необходимо идти любому творцу, идти на некоторое соглашение со временем. Но вне зависимости от того, писал бы Шостакович киномузыку или нет, «Ленинградская» симфония все равно появилась бы. А бывает и так, что помехи помогают художнику в его творчестве. Да, Пастернаку приходилось заниматься переводами поэтов советских республик, но он все равно написал «Доктора Живаго», которого ему никто не заказывал, и великие стихи из романа… Но есть и другие ситуации, когда композитор настолько независим и материально, и политически, что он может себе позволить отказаться от работы, которая ему не по душе.

Как это сделал, скажем, Морриконе, отказав Тарантино, предложившему ему озвучить «Убить Билла». Да и все сегодняшние композиторы, пишущие для кино, прекрасно понимают, что они гораздо богаче, например, Себастьяна Баха, который должен был вкалывать каждый день: и педагогическую работу вести, и регентом быть, и мессы на заказ писать, и самому же ими дирижировать.

— Стэнли Кубрик, большой любитель и знаток классики, использовал в своей последней работе «С широко закрытыми глазами» вальс Шостаковича, написанный им за много лет до этого для какого-то ныне всеми забытого угрюмого советского фильма. Но Шостакович уже не мог ничего возразить, как не могут запретить использовать свои произведения Бах и Бетховен, чью музыку в качестве саундтреков активно используют режиссеры по обе стороны Атлантики…
— Я всецело на стороне Кубрика и хорошо его понимаю. Вообще люблю его фильмы. Зрелому Кубрику нужно было качество музыки, и он вполне мог позволить себе сказать: мне нужна именно эта музыка. Это мое, это композитор моей группы крови — у режиссеров есть такое выражение.

— Некоторые современные композиторы, авторы сонат и симфоний, продолжают считать киномузыку легким жанром…
— Легкий жанр — это самая тяжелая профессия. Я, как режиссер, знаю, что заставить человека заплакать гораздо легче, чем заставить смеяться. Скажу вам еще одну крамольную вещь: для меня киномузыка Прокофьева — «Александр Невский», «Иван Грозный» — не менее важна, чем его симфонии. Это потрясающая, абсолютно серьезная музыка, и называть ее саундтреком, думаю, ни у кого язык не повернется…

Или так: Прокофьев поднял саундтрек на небывалую высоту.