Владимир Пресняков-старший: Во времена джазовой юности я хотел переехать к вам
Прежде чем начать разговор о Петербурге, я сердечно поздравил Владимира Петровича с тем, что не так давно он вновь стал дедом (интересно, что Никита Пресняков и Артем — Близнецы по знаку Зодиака)
«Моя мечта теперь: пусть подрастет, и непременно привезу внука показать ему Питер», — улыбается Петрович (именно так зовут Владимира Петровича Преснякова друзья и поклонники), начиная наш разговор.
— Владимир Петрович, когда, при каких обстоятельствах вы осознали, к какому уникальному городу приблизились?
— Я, свердловчанин, появился впервые в Ленинграде в конце 60-х, когда мы работали здесь с артистами Свердловской филармонии с джазовыми программами, а потом еще я гастролировал в ваших краях с замечательной артисткой Гюли Чохели и выдающимся пианистом Борисом Николаевичем Рычковым в его ансамбле.
Еще в свою джазовую юность я сам себе покупал билеты на самолет из Свердловска, брал с собой саксофон и проводил уик-энды в джазовых кафе, играя с коллегами в свое удовольствие для питерских девочек внешности Веры Засулич и мужчин со шкиперскими бородками. Причем совершенно бесплатно. Потом, за свои двадцать рублей, опять садился в самолет и возвращался назад — счастливый, довольный. И меня потихонечку стали узнавать в джазовых кругах.
Это были еще и просветительские гастроли (улыбается). В Свердловске я жил в городе закрытом, здания все практически одинаковые, в стиле конструктивизма. А в Ленинграде, в центре, каждое здание — произведение искусства. К тому же я жил у друзей, влюбленных в свой город, его архитектуру и архитекторов-творцов. Разговаривать с ними, узнавать от них постоянно новое было очень заразительно. Один из моих друзей жил в коммуналке на тридцать соседей, я такого больше никогда не видел. Какая-то особая атмосфера, и меня совсем не обижало, что эти люди культурней меня (улыбается). С их помощью я очень любил гулять по Ленинграду. Тогда если про кого-то говорили: «Это питерский», то звучало уважительно, как фирменный знак.
В Питере не было тогда еще бутиковых улиц, где не дома, а одна брендовая реклама. Теперь эта зараза, поразив Москву и Питер, добралась до Екатеринбурга. Сейчас ведь даже в Париже сплошь и рядом стекло и бетон. Петербург, к счастью, еще держится. Вот так еще хотя бы сто лет! Я человек старой формации, но мне нравится и что-то новое. А современная архитектура пусть придет куда-нибудь на окраины.
Владимир Пресняков с супругой Еленой
— Что вас раздражает в Питере?
— Дороги, конечно. Не самые центральные. Пятнадцать метров от Невского — и вдруг твоя машина начинает прыгать, как фронтовой автомобиль.
— С кем из питерцев вы дружите?
— Со многими. Дружу с Мишей Боярским. Хотя я — истинный спартаковец, а он — зенитовец. Я даже удивился, как это он не упросил режиссера Владимира Бортко снять его в зенитовском шарфике (улыбается) в фильме «Тарас Бульба». За долгие годы общения Боярский записал немало моих песен: «Ап, и тигры у ног моих сели» стала шлягером. А на одном из моих недавних альбомов Михаил Сергеевич прекрасно записал песню, приезжал специально ко мне в Москву, на студию, спел прямо на итальянском «Бона сера, Наполи», посвященную замечательному итальянскому городу. Оказалось, он очень любит Италию. Но Миша относится к подавляющему большинству петербуржцев, что по-настоящему влюблены в свой город.
— Да, но нет ли в этом некого патриотического преувеличения, когда мы называем Петербург самым красивым городом на земле?
— Мне кажется, абсолютно никакого нет преувеличения. В Петербург и пригороды мечтают люди попасть со всего света. У меня есть питерский друг Влад Куколь, так стоит мне приехать, он бросает работу и возит меня прямо с утра по всяческим красотам Петербурга и пригородов.
— Был ли такой момент, такой период, когда Петербург на вас давил, сковывал, испытывал на прочность?
— При всей любви к нему я всегда находил этот город несколько угрюмым. Особенно зимой. Есть города, в том числе Париж, где постоянно присутствует беззаботность. В Петербурге беззаботности я не замечал. Некоторая суровость и угрюмость присутствовали. Как в пушкинском «Медном всаднике». Но давления при этом нет. Петербург для меня строгий, а Париж — веселый.
— За кого из известных петербуржцев вам было радостно или, наоборот, неловко?
— Возможно, есть легкий перебор министров из Питера, но это абсолютно естественная вещь: людям хочется работать со своими, привычными, преданными кадрами. Вообще, очень много петербуржцев нынче переехали в Москву: рыба ищет, где глубже, а человек — где лучше. Я ведь сам таким же образом уехал из Свердловска в Москву, польстившись на предложение Юрия Маликова влиться вместе со своей женой Леной Пресняковой-Кобзевой в состав популярнейшего тогда ансамбля «Самоцветы». И не жалею об этом.
Хотя, будь в то время по-настоящему развитая инфраструктура джазовой музыки, я бы, конечно, поспешил в Ленинград — по сути, тогдашнюю столицу джаза. Ведь перебрался же свердловчанин Слава Бутусов не в Москву, а именно в Питер — столицу рока 80-х годов. А на десять лет раньше в Петербурге жил и творил фантастический джазовый оркестр Иосифа Вайнштейна с невероятными музыкантами. Но главными действующими лицами были альт-саксофонист Геннадий Гольштейн и трубач Николай Носов — выдающиеся советские джазовые музыканты, к сожалению, ныне незаслуженно подзабытые. Гольштейн однажды увлекся музыкой барокко, стал приходить во дворы-колодцы и играть там — не за деньги, просто для всех желающих. На одной из пластинок он записал и выпустил целый оркестр саксофонов. Так что как бы Леонид Осипович Утесов ни говорил, что джаз пришел в наши края из Одессы, — нет, конечно, из Питера! Вот настоящая столица советского и российского джаза.
…В свои «под семьдесят» я продолжаю играть в футбол в эстрадных командах, и не так давно мы разговорились с хорошим актером Артуром Смольяниновым. Я говорил, что нынче выросли в Питере очень хорошие актеры сериалов и кино, просто целое поколение. Он вначале немного поспорил со мной, но потом даже стал добавлять те или иные имена: Хабенского, Пореченкова, еще кого-то. А я прибавил сюда своего любимого актера Юру Стоянова, хоть он и одессит, но вырос как большой актер именно в Петербурге. Приятно, что Питер высоко держит актерскую и музыкантскую марку.
— Владимир Петрович, что Петербург сделал для вас и вашей звездной семьи и что вы сделали для него?
— Могу лишь преклоняться перед вашим городом и мечтать сделать для него что-то стоящее… А вот если вспомнить сделанное нашей большой музыкальной династией, то есть о чем поговорить. Именно сюда Алла Борисовна привозила раньше, чем в другие города, такие ее этапные программы, как «Монологи певицы», «Пришла и говорю», здесь представляла молодых артистов своего театра песни, где были Филипп Киркоров, мой сын Володя, моя сноха тогдашняя Кристина Орбакайте. По сей час бороздит просторы Северо-Запада группа «Самоцветы» с солисткой Леной Пресняковой, красавицей, моей женой, бабушкой. Здесь сейчас с успехом гастролирует семейная программа Леонид Агутин — Анжелика Варум, Наталья Подольская — Владимир Пресняков-младший. Иногда в качества гостя в этих программах появляюсь и я. Но и я сам считаю, и другим артистам желаю почаще приезжать в Питер без гастролей, просто так, чтобы посвящать петербургские вечера более детальному знакомству и с городом, и с его неотъемлемой частью — оперативной, честной газетой «Вечерний Петербург».
