Всё, что мы всегда знали, но боялись спросить
До 3 марта галерея «КвадраТ» приглашает на выставку-исследование «Табу»
У кого-то табу ассоциируется с религиозным культом, другой вспомнит многочисленные сексуальные «нельзя», а третьему это слово напомнит об абсурде советской жизни, когда запрещено было всё, что не разрешено.
Начался проект с того, что художнику Александру Морозову захотелось разобраться с темой страхов и запретов в жизни и в искусстве, причем чисто для себя — выставка состоялась летом у него на квартире. «Но неожиданно, — говорит Александр, — на выставку пришло много замечательных людей, и даже была пара публикаций в прессе. Поэтому, когда у нас появилась возможность повторить выставку для широкой публики, мы подумали, что это, пожалуй, будет интересно». В 1980-е, кто помнит, были популярны «квартирники» — концерты и выставки для своих. Тогда главным было даже не содержание произведений, а противопоставление официальному искусству, прошедшему через худсоветы.
Сейчас, что бы ни говорили про «закручивание гаек», запретного в искусстве практически не существует, уж в изобразительном — точно. Поэтому выставка получилась не громко-протестной, а интимно-камерной.
Это не значит, что никого не интересует социальный или исторический аспект проблемы: например, Александр Дашевский в работе «Лестница» обращается к теме советских монументов — по сути языческих капищ, а Владимир Козин создает «Клетку» для самого себя, чтобы не совершить что-нибудь противозаконное в ответ на, как он сам говорит, «беспредел наших властей». Но показательно, что работа Дашевского по объему крайне невелика, а уж работа Козина камерная — камернее некуда.
Это не значит, что на выставке нет эпатажа, особенно если та или иная работа связана с религией, сексом или смертью. Но, например, шокирующая картина «Мертвый Иуда» Семена Мотолянца (Иуда изображен с эрегированным органом, к тому же композиция отсылает к картине Ганса Гольбейна-младшего «Мертвый Христос» — тот самый, про которого князь Мышкин сказал: «Никогда не воскреснет») представляет собою тетраптих, висит на углу и тем самым разбита на две части: хочешь — спокойно смотри на фигуру до пояса, не хочешь — неспокойно не смотри на фигуру ниже пояса. И, хотя многие художники высказываются всерьез, нашлось место и для вполне экзистенциальной шутки: Евгения Рыжкова выставила чемоданчик, принадлежавший когда-то ее отцу, — чемодан ей прислали, а она решила… просто не открывать. Так и не знает, что там внутри.
Что точно удалось высмеять — обязательное нонче указание возраста, с которого можно воспринимать то или иное произведение искусства: группа «Маркер» сопроводила каждый выставленный объект наклейкой, на которой бледным карандашиком написано, к примеру, «17+», «31+» или вовсе абсурдное «9-».
