Вячеслав Зайцев: Я как Маленький принц — в ответе за тех, кого приручил

В Музее современного искусства «Эрарта» открылась ретроспектива знаменитого кутюрье «Полвека в моде»

На выставке нет его знаменитых телогреек, обтянутых пестрыми ситцами, расписных валенок, театральных костюмов, нет и знаменитых мужских пиджаков из тканей яркого цвета — красного, желтого, зеленого, бирюзового, — которые произвели фурор на показе во Флоренции, а потом стали своеобразной униформой первых новых русских. И все же выставленные модели намечают основные вехи его творческого пути.
Выставка продлится два месяца.

Вячеслава Зайцева, который готовится к 75-летнему юбилею, сегодня все чаще называют великим русским кутюрье. Сам он относится к этому чуть иронически: «Я — просто художник, трудяга». И все же он понимает, какое место занимает в моде XX века.

«Как-то раз, — вспомнил Вячеслав Михайлович, — роясь в своем архиве, я наткнулся на чешский журнал мод 70-х годов. Там под заголовком «Модные художники света» были помещены портреты модельеров. Первый — Чарлз Фредерик Ворт, второй — Поль Пуаре, третья — Коко Шанель, четвертый — Кристиан Диор и пятый — Слава Зайцев. Под моим портретом было написано: «Уникальный русский модельер, которому удалось разбить гегемонию западной моды». И я тогда подумал: а чего мне суетиться? Я свой след в истории уже оставил!»

 

Зайцев по-детски огорчается, что манекены, предоставленные ему «Эрартой», — безголовые и он не смог показать свои модели в ансамбле с великолепными головными уборами, которым  придает огромное значение: «Надеюсь, что у музея появится финансовая возможность купить хорошие манекены, с головами, и я смогу показать свои головные уборы. Я сейчас делаю новую коллекцию, которая должна полностью изменить господствующее в России пренебрежительное  отношение к головным уборам. Так было не всегда. Издавна в России считалось, что женщина с непокрытой головой не может выйти из дома.  Это будет классическая коллекция, а головные уборы будут из начала прошлого века».

Мечтаю об Эрмитаже
Для его ретроспективы музей «Эрарта» предоставил выставочные площади в 500 кв. метров — в залах выставлены костюмы, живопись, архивные фотографии.
В кинозале в режиме нон-стоп крутят два документальных фильма о жизни и творчестве «красного Диора», почетного гражданина городов Иванова и Парижа, самого знаменитого модельера СССР и новой России, а также демонстрируются видеоролики с его показов разных лет.

Вячеслав Михайлович признался, что мечтал об Эрмитаже и даже однажды поговорил с директором музея, спросив, почему они показали в 1987-м Ива Сен-Лорана и не показывают его? «Можно было бы сделать большую выставку, вроде великолепной выставки Кристиана Диора, которая прошла летом в ГМИИ им. Пушкина».

Здесь есть платья из павловопосадских платков, относящиеся к любимейшей теме его творчества — русской. Любопытно, что к русской теме он обратился в тот же самый год (1976-й), когда его кумир Ив Сен-Лоран в Париже делал свою знаменитую коллекцию  «Русские балеты и оперы».
«Он делал роскошные боярские вещи, — говорит Зайцев. — А я сделал их модели из ивановских ситцев» (на фото).

Есть тут и фрагменты из коллекции «Воспоминания о будущем», где мэтр впервые обратился к теме русского городского костюма эпохи Анны Карениной и Чехова. «Я увлекся этой эпохой второй половины XIX — начала XX века, когда делал костюмы для спектаклей по Чехову «Три сестры» и «Вишневый сад», — вспоминает маэстро. — Придумывал образы словно по наитию. Удивительно легко шла рука, будто сама собой».
Многие модели сшиты из роскошных тканей — тафты, шелка, парчи, натурального меха.

«Я до 50 лет за границу не ездил и шил все из отечественных тканей. В 1988-м впервые выехал в Париж. В 92-м там прошла презентация моего парфюма «Маруся» (модельер назвал свои духи в честь любимой внучки. — Прим. авт.). И тут у меня впервые в жизни появились настоящие деньги, на которые я смог покупать хорошие ткани. Сейчас я регулярно бываю за границей на текстильных ярмарках и просто дурею от разнообразия и великолепия тканей, фактур, цветов, рисунков…
Я с годами пришел к выводу, что женщины предпочитают простые формы в одежде. Вычурные наряды не пользуются спросом, в них сложно жить. Сделать простые формы привлекательными и помогают именно ткани, а также аксессуары», — объяснил модельер.

Трогайте меня, не бойтесь!
Необычайно интересно рассматривать черно-белые фотографии из архива Вячеслава Михайловича.
Вот он совсем еще молодой вместе с Пьером Карденом. Французский модельер когда-то очень помог «красному Диору» пробиться в мир моды из-за железного занавеса.

Они познакомились в 1965 году, когда в Москву нагрянула огромная, больше ста человек, делегация французских деятелей культуры. И дружат до сих пор.
«В «Эрарте» я показываю лишь малую часть того огромного архива, который у меня есть, — поделился с журналистами Вячеслав Михайлович. — Я храню просто уникальные фотографии! Ведь мне, молодому художнику, приехавшему покорять Москву, посчастливилось встретить на своем пути многих потрясающих актрис. Я делал костюмы для Ангелины Степановой, Марии Бабановой, Клавдии Шульженко, Галины Улановой, Людмилы Зыкиной…

 

Они уже были знамениты, а я еще был никем. Помню, мне нужно было сделать примерку платья для Веры Васильевой, выровнять декольте. А я боялся прикоснуться  к ее телу, она была для меня божеством. И она сказала: «Славочка, ну что вы, не волнуйтесь так, трогайте меня, если вам это нужно!»

А Бабанова — уникальная актриса, хрустальный голос которой я слушал во время войны по радио! И вот во МХАТе ставили спектакль (не помню точно какой, кажется, «Последние» Горького), я делал костюмы. Я пришел к Бабановой домой, такой странный мальчик, одетый кое-как. Тогда ведь я был почти нищим, зарплата 90 рублей, из которой платил алименты на Егора. Она меня прежде всего накормила. Их отличало удивительное обаяние, полное отсутствие понтов и амбиций, характерное для партийных деятелей. С теми я не любил работать».

Модельер впервые в Петербурге показывает свои фотоработы, запечатлевшие обнаженных мужчин. По его словам, «обнаженное мужское тело не менее красиво, чем женское. В нем есть совершенство античных статуй». «Я попытался сделать композиции в духе Микеланджело да Караваджо», — признался Зайцев.