«Я не тужу о смерти, пожил, потерпел и знаю, что обо мне дети Отечества пожалеют…»

В огромном Николаевском зале Зимнего дворца открылась грандиозная выставка, посвященная 300-летию со дня рождения Михаила Ломоносова

700 экспонатов, представленных десятками музеев, библиотек, архивов. Сани, сабли, шитые золотом мундиры и чепраки для лошадей, треугольные шляпы с потрепанными перьями и бантами, веера, мозаики, зеркала, фарфор, стекло...

Этот глобус был сделан в 1760 году по распоряжению Елизаветы Петровны. Фото: Натальи ЧАЙКИ

Кажется, что здесь ожил XVIII век, про который Радищев написал: «Нет, ты не будешь забыто, столетье безумно и мудро!»

Название выставки может отпугнуть зрителей: «М. В. Ломоносов и елизаветинское время». Директор Эрмитажа Михаил Пиотровский посетовал, что пропустил «этот канцеляризм» и попросил не судить о выставке по названию: «Выставка получилась очень красивая и необычная. Мы сделали выставку об эпохе императрицы Елизаветы Петровны, частью которой была блистательная деятельность Ломоносова».

Куратор выставки Наталья Гусева пояснила: «Идея выставки — показать ту среду, которая сложилась при дворе Елизаветы Петровны, без понимания которой невозможно полностью осознать феномен личности великого помора».

Я сразу прилипаю к витрине с платьем-робой (от французского «роброн» — «круглое платье»). Шелк какого-то непередаваемого, сложного оттенка, для которого и название-то сложно подобрать. Скорее всего — розовато-коричневый, словно увядшая роза. А банты на рукавах — зеленовато-серые. Одним словом, рококо! Платье на обручах — панье — датировано 1730 — 1750 годами. Такое платье могла бы носить императрица, которая была отчаянной модницей. В ее гардеробе имелось 15 000 (!) платьев и несколько тысяч туфель. Однако после ее смерти все это богатство бесследно исчезло, и сохранились лишь ее веера, перчатки, несессеры, туалетные принадлежности и прочие bibelots (изящные вещицы), которые составляют гордость эрмитажной коллекции.

Не стоит корить императрицу за легкомыслие и транжирство. Ведь ее пристрастие к моде послужило на благо России: при ней были основаны фабрики вееров, чулок. А одним из главных аргументов, которые Ломоносов выдвинул перед Сенатом в пользу основания Усть-Рудицкой фабрики, кроме изготовления мозаик было производство галантерейных изделий из бисера и стекляруса.

В собрании Эрмитажа три настенных панно, вышитых мастерицами с использованием бисера и стекляруса с фабрики Ломоносова. Самое замечательное — панно «Усадьба», похожее на детскую игру. Рассматривать его можно долго, чего тут только нет! И барский дом, и регулярный парк, и десятки мирно пасущихся домашних животных: овечки, коровы, гуси, собачки. Только вот почему-то нет ни одного кота!

Так же долго я рассматривала макет химической лаборатории Михаила Ломоносова, похожий на кукольный домик. Внутри в миниатюре с дотошной точностью воссозданы интерьеры этого святилища науки — вплоть до множества колб и реторт цветного стекла.

Макет лаборатории Ломоносова, исполненный с дотошной точностью, можно рассматривать долго. Фото: Натальи ЧАЙКИ

Портретов Елизаветы Петровны — великое множество. Есть и мозаичный.