Я скачу, но я скачу иначе...

В СКК «Петербургский» Юрий Шевчук и группа «ДДТ» провели открытую генеральную репетицию своей новой концертной программы «Иначе». На ней побывал корреспондент «ВП» Федор ДУБШАН

В огромном полутемном помещении раздаются неприятные звуки. Низкий гул, словно стоишь под высоковольтной линией. Шип и свист, как будто радиоприемник настраивают и никак не могут настроить на нужную волну. Иногда мы слышим хруст и скрип. Так скрипит и хрустит кожаная куртка, какие носят русские рокеры…
В общем, звуки были не случайны и символизировали вполне конкретное. Это сквозь бурю всяческих помех до нас — в очередной раз — пытался докричаться русский рок. В лице Юрия Шевчука и группы «ДДТ».

Шевчук сравнил лирического героя нового альбома с Гамлетом XXI века. Фото: Натальи ЧАЙКИ

— Спасибо всем, что уважили, пришли нас послушать, — говорит Шевчук, выйдя на сцену. — Пахали мы изо всех сил. Но это — обычная репетиция. Тут могут быть косяки.

Хотя никаких косяков не видно: все серьезно, как на премьере.

Остальные члены группы выходят на сцену в капюшонах, с фонариками. Словно какие-то сталкеры, бродящие по очередной Зоне. То, что они, согласно сюжету, видят, показано на огромном экране, как бы обнимающем сцену. Луч фонаря выхватывает образы запустения: стены, заросшие не то плесенью, не то густой изморозью, какие-то пыльные тарелки, бутылки. Звуки из динамиков становятся совсем уж какими-то мучительными и потусторонними. Фонарь освещает криво нацарапанную на стене надпись: «Иначе». И тут бодрый барабанный бит разрушает запустение и вталкивает нас в пространство нового альбома «ДДТ» — более чем десяти песен о том, как может быть «иначе».

Иначе. Всем понятно, к чему относится это «иначе». Ко всему. Говоря словами Владимира Высоцкого (с которым Юрия Шевчука иногда сравнивают): «нет, ребята, все не так, все не так, как надо».

Странным образом в этом «иначе» совмещаются не только протест, отрицание — но и какое-то пассивное непротивление. Понятно, что надо «иначе», это констатация факта. Но вот как именно — не очень понятно. Впрочем, люди из «ДДТ» и не отрицают, что сами хотели бы это выяснить: в одном из недавних интервью Шевчук говорит о том, что лирический герой «Иначе» — это Гамлет XXI века. «Он уже не ищет ответа на вопрос: «Быть или не быть?», он знает: «Быть!» Теперь его заботит: «Как быть?»

Тут мы опять могли бы вспомнить Владимира Семеновича, сыгравшего своеобразнейшего принца датского. Но у Шевчука Гамлет совсем другой и, возможно, более аутентичный. Поблескивающий стеклышками очков, небритый, косолапо приплясывающий на некоторых музыкальных проигрышах (хочется продолжить словами королевы Гертруды — «тучен и одышлив»), он любую пропетую резкость смягчает неизменным добродушием в голосе. А что, Гамлет мог бы так симулировать сумасшествие.

Впрочем, визуальные образы, возникающие за спиной у музыкантов, отсылают не к Шекспиру, а к его более поздним соотечественникам. Тем более что здесь же, в СКК, всего несколько месяцев назад британец Роджер Уотерс ставил шоу «Стена». «ДДТ» и стилистически, и по смыслу попытались создать такую же «Стену», но с русским акцентом. Копошащиеся на экране черви (крупным планом) — уж точно из «пинкфлойдов».

Достаточно посмотреть на музыкантов «ДДТ», чтобы понять: «Рок-н-ролл жив!». Фото: Натальи ЧАЙКИ

Русскую специфику создают бюсты Ленина, хрущевки, скинхеды, космонавты, сломанные мобильники и другие приметы увядшей эпохи.

Схема альбома тоже, в общем, повторяет пинкфлойдовскую: исповедь возвышается до истерики, истерика сменяется лозунгами: некоторые песни так и просятся, чтоб их скандировали на митинге. Кажется, они и сочинялись не без тайной надежды на это — все-таки рок жив революционной романтикой.

Весь этот драйв сменяется лирическими отступлениями — депрессивными или, напротив, светлыми, наполненными тоской по тайной русской красе, которую уже давно никто не видел, но она есть. При этом стилистически все очень узнаваемо. Дэдэтэшно. Для меня — даже слишком густо.

Я оглядываюсь по сторонам и вижу, что в зале собрались и другие единомышленники Юрия Юлиановича, озабоченные тем же вопросом — «Как быть?». Например, Борис Немцов. Он сперва сидит на трибунах, а потом не выдерживает и спускается поближе, на площадку перед сценой, — под некоторые песни действительно хочется хлопать и приплясывать.

— Я Юру слушаю, можно сказать, с детства — с 80-х годов, — делится со мной Борис Ефимович. — Могу сразу сказать, что мне очень симпатично название альбома. Просто я тоже считаю, что надо все иначе. Еще мне понравилась песня «Свобода». А насчет остальных я пока не понял. Надо переслушать, подумать.

Концерт закончился. Шевчук всего на несколько минут остается на сцене, чтобы ответить на пару вопросов, а потом быстро уходит — пресс-конференции не получилось.

— Да, можно сделать все иначе, — говорит Юрий Юлианович. — Ну вот прямо сейчас, на этом концерте — у нас все звучит иначе, чем вокруг. Русский рок жив! Надо просто задавать правильные вопросы вне всяких концепций и идеологий. Без штампов, без социальных условностей. И тогда наш человек выползет из земли — освобожденный. Мы поем о войне, об Армагеддоне, о холодной зиме. Но мысли об Армагеддоне — это хорошие мысли. Они освобождают. Странно, но это факт. Я сделал эту программу — и мне кажется, стало лучше.