Янко Типсаревич: Ищу скрытый смысл
Спортсмен-философ поделился своими весьма оригинальными взглядами на мир
Харизматичнейший участник «St. Petersburg Open», недавно завершившегося в нашем городе, — сербский теннисист Янко Типсаревич. Высокий, смуглый, весь в наколках и в татуировках, на турнирах возле кортов не снимает шапку (из-за обязательств перед спонсорами), а на кортах — стильные, почти гламурные очки. Янко, между прочим, не покинул родину даже в разгар гражданской войны на Балканах в 1990-е годы. Он обожает Петербург — «здесь же трудился Федор Достоевский», любит цитировать древних мыслителей. И современных — если они философы религиозные. В беседе с ним не знаешь, куда повернет разговор. Окинув взором корреспондента «ВП», Янко сам «начал игру».
Фото: Станислава ЕЛАГИНА
Мои очки — не стиль, а средство против близорукости
— Вы что, думаете, я играю в очках ради имиджа? Нет. Это не «cool». И не гламур. Без очков я мало что вижу, тем паче на закрытом корте, при искусственном освещении. У меня элементарная близорукость.
— Вы в Санкт-Петербурге выступали в четвертый раз. Три предыдущих раза пришлись на четные годы — 2006-й, 2008-й и 2010-й. И вы дальше четвертьфинала не продвинулись. На этот раз вы приехали в наш город в нечетном, 2011-м году. Чтобы переломить «несчастливую» закономерность?
— Вот об этом, честно, даже не задумывался. «St. Petersburg Open» — один из моих любимых турниров в залах. Здесь мне нравится буквально все. Прежде всего покрытие корта — самое важное для теннисиста. Кроме того, арена, «Гранд-отель» — он в самом сердце Петербурга. Прекрасная организация соревнования, отзывчивый обслуживающий персонал. Ну и наконец, атмосфера на трибунах. Если я имею выбор, я всегда предпочитаю «SPb Open» другим турнирам, проводящимся в одни и те же сроки. Он мне нравится не меньше, чем московский «Кубок Кремля».
— Вас называют интеллектуалом. Правда, что вы увлечены классической литературой, особенно Федором Достоевским, а его роман «Идиот» знаете едва ли не наизусть?
— Знаю я вас, журналистов. Вы ищете в теннисистах что-то интересное вне корта, а тут вам встречается кто-то, у кого на руке татуировка с цитатой из Достоевского, — очень любопытно. Но ведь это мое личное дело, не так ли?
— Но Достоевский, можно сказать, наиболее петербургский писатель. Если бы вы не были ограничены во времени, то мы бы поговорили именно о нем…
— Ладно, поговорим. Да, я действительно читал очень много — сейчас это, правда, удается реже. И Достоевский — мой любимый писатель. Когда я был помоложе, то литература, чтение были главным хобби. Я читал запоем, безумно много, тратил массу времени, чтобы понять, в чем скрытый смысл, о чем хотел поведать автор.
— Раз уж вы упомянули вашу татуировку: почему она нанесена японской азбукой — катаканой?
— Мне нравится Япония, хотя и не настолько, чтобы глубоко заниматься ее изучением. Для меня она — синоним порядка, незыблемости вещей. Если что-то написано японской азбукой, то так оно и есть, и не изменится. Поэтому у меня на одной руке катаканой вытатуированы слова Достоевского «Красота спасет мир», на другой руке — инициалы близких мне людей: отца, мамы, брата, жены. Они постоянно пребывают со мной вместе. Других причин выбора японской азбуки нет.
— Не потому ли вы увлекались Достоевским, что он один из самых философских писателей? Тем более что вы интересуетесь и немецкой философией, в частности Шопенгауэром и Ницше. У вас философский подход к теннису?
— Это так. Но найти кратчайший путь к победе на корте философия не помогает. Она скорее для поисков ответа на вопрос о правде жизни. Но во многих жизненных ситуациях истина сокрыта во мраке, запрятана так глубоко, что понимаешь — этим вопросом просто не следует задаваться. Особенно в жизни теннисиста-профессионала. Поэтому теперь если я и читаю философскую литературу, то воспринимаю ее по-иному, чем это было раньше. Более созерцательно, что ли.
На зарплату — лишь один мешок картошки
— Расскажите, как вы пришли в теннис. В Сербии мальчики бредят футболом...
— В спорт меня привел отец, работавший преподавателем физкультуры в школе. Я стал заниматься теннисом и футболом практически в одно и то же время. Но уже с раннего детства, когда мне было лет, наверное, семь, мой отец стал говорить мне, что я должен выбрать тот спорт, который мне больше по душе, и на нем сосредоточиться. И я выбрал теннис, о чем до сих пор не жалею (смеется). На корте все зависело только от тебя, и ты мог дать волю своим эмоциям, чего нельзя было сделать в командной игре. Ну а потом я стал показывать хорошие результаты в юношеском возрасте, в 12 — 14 лет я хорошо играл на международном уровне.
— Интересно, что ваш первый тренер в теннисе был русским…
— Да, Роман Савочкин. В общем-то, это случайность. Он проработал со мной 13 лет. Благодаря ему я говорю на русском языке, который учил всего несколько лет в начальной школе. И хотя теперь у меня другой тренер, мы с Романом до сих пор близкие друзья, часто видимся. Кстати, он был гостем на моей свадьбе в прошлом году. Я вообще слишком привязан к семье, к близким. И хотел оставаться дома настолько долго, насколько это было возможно. Может быть, если бы я уехал из дома в юном возрасте, то «наелся» бы жизнью и бросил в сердцах: «Да ну его, этот гребаный теннис!» Кто знает… А отец мой слишком долго верил сербскому правительству, режиму — пока его реальная зарплата не упала до 7 долларов, сколько на рынке стоил один мешок картошки. И тогда он поддержал меня на этапе становления как спортсмена. Разве мог я обмануть ожидания?
С женой пойду в музей Достоевского
— Кроме тенниса у вас есть еще увлечения?
— Музыка — моя страсть. Люблю электронную музыку, прежде всего хаус, а быть диджеем — мое большое хобби. Когда я дома, то выбираюсь с друзьями в бар, где меня пускают на место диджея, и отдаюсь этому занятию час-другой, доставляю удовольствие себе и друзьям. Смею надеяться, и посетителям бара.
— Значит, когда завершите карьеру теннисиста, у вас есть резервная профессия?
— Ну, если ничего другого не останется (смеется). Да нет, я этим занимаюсь исключительно для удовольствия.
— А спортивные увлечения?
— Очень люблю кататься на сноуборде. Это, наверное, самая большая страсть в моей жизни. А также играть в футбол, хотя это и нечасто удается. Любовь к футболу у меня с детства.
— Густаво Куэртен в 2003 году, приехав на «SPb Open», всерьез сожалел, что полуфинальный матч помешал ему пойти на стадион «Петровский», где решалась судьба серебряных медалей нашего «Зенита»…
— Ну, я все-таки не настолько фанат футбола.
— Но за кого-нибудь болеете? Ведь в Белграде все болельщики, как известно, делятся на поклонников клубов «Црвена Звезда» и «Партизан». Это как противостояние «Реала» и «Барселоны»…
— Вот именно за «Барселону» и болею. Чтобы не терять друзей, которым нравится «Партизан» или «Црвена Звезда» (смеется). А сборная Сербии меня разочаровала — «пролетела» мимо чемпионата Европы-2012. Хотя я в нее верил до последнего момента.
— Коль скоро вспомнили «Зенит»... Слышали, что бывший футболист нашей команды Владислав Радимов, которого нередко можно встретить и на теннисных турнирах, женился на певице Татьяне Булановой? А познакомился с нею, когда она брала у него интервью. Насколько я знаю, ваша жена с красивым именем Биляна — телеведущая и вы с ней познакомились на ее программе...
— Да, это так. Но после нашей женитьбы в ноябре прошлого года мы решили, что хотя бы на пару лет она покинет работу, потому что я не хотел, чтобы она пропадала на работе и я ее не видел. Мы решили, что она будет ездить со мной и поддерживать меня на турнирах. Как видите, это помогло мне в этом году выиграть два первых турнира ATP-тура в карьере. Надеюсь, и в Петербурге она мне поможет (смеется).
— Если у вас будет свободное время, куда пойдете с женой в Петербурге?
— В первую очередь — в Музей Достоевского.
