Юрий Фокин: А музыку сочинять не умею

Патриарху шахматной композиции стукнуло... 90!

Если точно подсчитать, а шахматы, как и короли, очень вежливы и любят точность, то у мастера спорта СССР, академика Санкт-Петербургской академии шахматного и шашечного искусства Юрия Георгиевича Фокина, автора 1 тысячи 200 шахматных композиций разных жанров, — 79 медалей различного достоинства, в том числе 23 золотых — и это только в чемпионатах нашего города! А еще подполковник в отставке Фокин — кавалер 18 правительственных наград! В прошлом году Юрий Георгиевич отметил круглую дату: 45-летие работы в «Вечёрке», где он ведет рубрику «Шахматы для любознательных» с 1969 года.

А в этом году у Юрия Фокина случилось сразу два юбилея: 11 июля — 90-летие, а еще творческое 70-летие — в качестве шахматного композитора. 

— Было время, когда я получал от читателей по семьсот писем в неделю, — признается Юрий Георгиевич. — Сейчас, конечно, другое время, но главное — интерес к шахматной композиции сохраняется, и это радует. 

«Вечёрка» тоже решила проявить любознательность и накануне юбилеев разузнала у академика и про то, как он стал шахматным композитором, и про то, как получил значок «Отличный разведчик», и про секреты его здоровья...

Рецепт здоровья от Юрия Георгиевича: не пить, не курить, заниматься спортом. И конечно, играть в шахматы!

«По улице Мира иду как герой»

— Юрий Георгиевич, вам — 90, но глядя на то, как вы бодрым шагом идете в редакцию, понимаешь, что старость вас дома не застанет...
— Раньше я мечтал дожить до 90 лет, и мне казалось, что это очень много: считал года, потом месяцы, дни. А теперь считаю часы, минуты, секунды (улыбается). У меня даже есть стихотворение на этот счет. Вообще, когда я иду в редакцию по улице Мира, всегда что-то сочиняю — уже цикл четверостиший придумал, который так и назвал — «Улица Мира» (декламирует): «На улицу Мира прийти есть причина. Напомнить о ней я не прочь: сегодня день у нас самый длинный и самая короткая ночь». Или вот то, что я прочту на юбилее: «По улице Мира иду как герой. Почему? Ответить мне просто. Позавчера день рожденья был мой — исполнилось мне девяносто».

— Юрий Георгиевич, а мне казалось, что когда вы идете по улице Мира, то сочиняете шахматную «музыку», ведь вы же действующий шахматный композитор, а у вас ни слова о шахматах!
— Когда я иду в редакцию, то уже несу шахматный материал, поэтому мои мысли связаны в основном с отрадными событиями моей жизни, семьи, страны...

— А помните, был такой девиз в советское время: лет до ста расти нам без старости?
— Знаю-знаю: это стихи моего любимого поэта Маяковского. Вы знаете, пока я на здоровье не жалуюсь. Спасибо родителям.

— Интерес к шахматам от них?
— Да. Папа научил меня играть в шахматы. Сначала он у меня выигрывал, а потом я у него (улыбается). Папа мой был военный, а мама работала... женой. Она очень хорошо умела шить и обшивала жен офицеров. Я с родителями исколесил всю страну. Папа ведь был начальником физической подготовки авиационных училищ, среди которых было и знаменитое Качинское, где учился сын Сталина Василий, и которого я, тогда семиклассник, видел, как вас сейчас: Василий приезжал в училище в 1938 году, приходил в свободное время отдыхать в парк. Во время войны училище было эвакуировано, папу перевели в какую-то запасную часть, и мы стали жить в Азербайджане, затем в Ереване, где я учился шахматам. С руководителем группы Артемом Агаяном ходил во дворец пионеров, потом — в госпитали, где Артем читал лекцию о шахматах, а я давал сеанс одновременной игры на десяти досках...

— Юрий Георгиевич, а когда вас призвали в армию, вы шахматам уделяли внимание?
— Меня призвали в 1943 году — мне еще не было 18 лет. Я тогда учился в 10-м классе, в Казани, куда перевели папу. Сначала меня направили на курсы по подготовке связистов-разведчиков в Загорск. Мы там учили японскую слоговую азбуку — катакана, а потом нас перевели в Читу. Мы сидели за радиоприемниками и перехватывали сообщения, которые передавались по радиосвязи из Токио по всему миру. Я записывал четырехзначные группы, а потом материал передавали в Москву. Я быстро получил высший класс, потому что принимал 200 знаков в минуту. И у меня даже есть нагрудный знак «Отличный разведчик». А когда война закончилась, то наш дивизион перевели в Порт-Артур. Но мой папа к тому времени уволился со службы и поехал на родину, по пути заехав в Москву, в Главное управление пограничных войск, ходатайствовать, чтобы меня перевели служить в Ленинград. Так я стал служить здесь, в батальоне связи пограничных войск, до 1948 года. Кстати, в 1945 году я составил одну задачу и послал ее в Москву, в журнал «Красноармеец» (впоследствии «Советский воин». — Л. К.). И в январе 1946 года мою шахматную задачу там опубликовали, с тех пор я и начал заниматься составлением шахматных композиций — стал участвовать в соревнованиях, получал звания и т. д.

«Отличный разведчик» Юрий Фокин

Офицерские подарки

— Юрий Георгиевич, а почему так долго служили? Война ведь закончилась.
— Потому что вначале увольняли тех, кого призвали до 1941 года. И пока до моего года — 1925-го — очередь дошла, я был на срочной службе. Когда я служил, меня вначале приняли в комсомол, потом — кандидатом в партию, а в ноябре 1945 года, в двадцатилетнем возрасте, я стал членом ВКП(б). И взяли служить в Управление погранвойск, а потом, в 1951 году, перевели в шифровальную службу на офицерскую должность. К нам приходили сообщения из Москвы, мы их зашифровывали, а связисты передавали текст по погранотрядам, поскольку наш округ был от Мурманска до Клайпеды… А в 1955 году меня перевели в Выборг — начальником шифровальной службы погранотряда. Затем — в Ленинградский пограничный округ офицером секретариата. Через какое-то время я стал служить в Большом доме, в 4-м отделе,  оттуда и ушел на пенсию в 1975 году. Помню, что начальство подарило мне электрическую бритву, а офицеры вручили мне в подарок деньги, и я купил велосипед. Так майор Фокин ушел в запас.

— А как вы получили звание подполковника?
— По положению тем, кто уходил в запас, иногда присваивали воинское звание повыше. И мне как-то позвонили из военкомата и сказали, что присвоили звание подполковника. Думал еще получить золотой знак «50 лет в КПСС», но буквально за месяц партия развалилась, и я его так и не получил.

Убежать от старости

— Юрий Георгиевич, вот слушаю вас и думаю: вы все время на службе… А жену тоже по месту службы нашли?
— Когда меня взяли в политотдел округа, моя будущая жена Тамара (к сожалению, она ушла из жизни шесть лет назад) ходила все время мимо моего стола — она работала машинисткой. Кроме того, мы жили рядом — на улице Пестеля — и вместе ходили на работу (улыбается).

— У вас большая семья: две дочери — Людмила и Ирина, три внука — Антон, Алексей и Михаил, внучка Екатерина, пять правнуков. Кому-то из них по наследству достался ваш шахматный азарт?
— Не думаю. Но образование у всех физико-математическое. Людмила, она сейчас на пенсии, по специальности физик, преподавала физику на английском языке в школе на Шкапина — у нее, кстати, учились и Ксения Собчак, и Виталий Милонов… А Ирина закончила матмех в университете, и дочка ее Катя — тоже. Мужчины наши — все заканчивали Политехнический. Правда, Катя, хоть в шахматы и не играла никогда, вдруг захотела сделать программу решения шахматных задач на мобильном телефоне. И она сделала ее с моей помощью.

— А за что бы поблагодарили… шахматы?
— Мне шахматы дали многое — профессию, благодаря им во мне развился талант… Ведь шахматная композиция — вид искусства, и очень мало людей этим искусством занимаются. Это очень трудно — придумать задачу, тем более что их великое множество составлено. Я как-то придумал, послал на конкурс свой вариант, а судья сказал, что такая задача уже есть. И такое бывает у каждого шахматного композитора.

— Юрий Георгиевич, мы все о шахматах, а я хочу спросить у вас: шашечные композиции не пробовали сочинять?
— Пробовал — у меня есть где-то в черновиках штук десять шашечных задач, но дальше этого дело не пошло.

— Вы пишете стихи, а есть ли у вас стихи, посвященные шахматной «музыке»?
— О шахматах — нет, хотя иногда на шахматной доске хочется что-то… изобразить. На 90-летие «Вечёрки» я придумал композицию, фигуры которой изображали буквы и цифры — «ВП-90». А вообще стихи у меня есть. Вот лирические, мои любимые (декламирует): «О тебе я грущу, где бы ты ни бывала, непременно тебя я везде отыщу. Я хочу лишь одно: чтобы только ты знала, где бы ты ни была, о тебе я грущу…». Они написаны давно, но я все хочу, чтобы на них кто-нибудь музыку сочинил.

Медаль за 1-е место по «кооперативным матам».

Команда Санкт-Петербурга на 18-м чемпионате России по составлению шахматных композиций. Крайний слева — Юрий Фокин

— Остается ждать внуков или правнуков — композиторов.
— Да-да: я сам шахматный композитор, а музыку сочинять не умею...

— Юрий Георгиевич, а как вы относитесь к тому, что вас называют патриархом шахматной композиции?
— В одном журнале о моей задаче написали, что «это задача патриарха шахматной композиции Санкт-Петербурга». Я теперь говорю, что у нас в стране два патриарха: один — в Москве, церковный, а другой — в Санкт-Петербурге, шахматный.

— Напоследок не могу не попросить у вас рецепт: как убежать от старости?
— Могу сказать, что я делаю (улыбается). Во-первых, не выпиваю. Во-вторых, не курю. Когда-то мальчишкой курнул, а папа унюхал и сказал: «Снимай штаны, сейчас буду драть». Я попросил прощения и пообещал никогда не курить. Кстати, когда я служил в Чите, то там курящим выдавали табак, а некурящим — мешочек с сахарным песком на месяц, и меня это вполне устраивало. В-третьих, надо заниматься спортом — велосипед, лыжи, коньки... Так что рецепт прост, но не все это могут выполнять.

***

«Вечёрка» поздравляет Юрия Георгиевича Фокина с 90-летием, желает ему здоровья, шахматных побед, бодрости, радости и многая лета!