«Зарезал женщину, ребенка и собаку! Он болен»
Эксперты уверены, что командиры курсанта Комарова не могли не замечать его неадекватности
Уроженец Владимира 20-летний курсант Санкт-Петербургского военного института внутренних войск МВД Илья Комаров и его 23-летняя сожительница, сотрудница двух салонов красоты Зарина Озманян, приехавшая в Петербург из Нижнего Новгорода, признались в своих преступлениях. Он — в убийстве женщины и ребенка — 38-летней жены и 12-летнего сына оперуполномоченного Госнаркоконтроля по Петербургу Алексея Зеленского. Она — в укрывательстве злодеяния.
38-летние Алексей Зеленский и Ольга Шуляченко-Зеленская с 12-летним сыном проживали в Петербурге на проспекте Стачек. В этом доме этажом ниже снимали квартиру Илья Комаров и Зарина Озманян.
Между соседями, как сообщает следствие, шел перманентный конфликт. Как сообщили в ГУ МВД России по Петербургу и Ленобласти, сыщики вышли на подозреваемого, изучив разговоры Ольги по скайпу. Вечером 11 мая она написала подруге, что к ней приходил cосед снизу и искал протечку в ванной, а в следующем сообщении она известила подругу, что сосед опять трезвонит в дверь. Больше она в скайп не вышла.
Вычислив соседей, оперативники «убойного отдела» быстро задержали Комарова и Озманян. В квартире, которую они снимали, были найдены украшения Ольги Зеленской, прихваченные Комаровым. У последнего на руках были порезы. Он практически сразу признался в содеянном.
Озманян рассказала, что помогала сожителю отмыть кровь, но после первого допроса исчезла. Видимо, решила, что благоразумнее отправиться домой в Нижний Новгород, где у нее годовалый сын, оставленный на попечение бабушки.
Начальник института Андрей Слюсарев отстранен от своих обязанностей. Непосредственные командиры курсанта уволены, другие понижены в должностях. Психологи подтверждают правильность репрессивных мер — именно командиры должны были разглядеть в юноше зверя и вовремя направить его к специалисту.
Психиатр Людмила Рубина уверена: «Этот человек точно болен. Зарезал женщину, ребенка и собаку! Он болен. Его надо обязательно направить на судмедэкспертизу».
И сразу возникает вопрос: как болезнь не заметили в правоохранительном вузе, где контроль за психическим состоянием курсантов и сотрудников обязателен?
Как сообщил корреспонденту «ВП» источник в Северо-Западном региональном командовании внутренних войск МВД России, каждый курсант при поступлении проходит серьезный психологический тест: «Сначала он отвечает на двести вопросов. Потом с ним беседуют наши психологи. Также в ходе обучения должна проводиться работа с психологами, но она уже не обязательна. И обычно осуществляется в рамках профилактических мероприятий. Например, почти все курсанты проходили тест, когда в военных вузах начали бороться с наркоманией».
Как пояснила корреспонденту «ВП» психолог Зоя Шаргалина, подобные тесты не дают полной картины: «Мы в конце обычно пишем: соответствует требованиям на момент обследования. А человек может выйти на улицу и через два часа, поссорившись с кем-нибудь, совершить преступление. Поэтому подобные тесты недостоверны. Нужна индивидуальная работа. В каждом военном вузе работают группы психологов, но обычно к ним курсантов направляют командиры. В данном случае не могло не быть каких-то сигналов в поведении курсанта. Если он смог зарезать женщину и ребенка, его поведение до этого не могло быть полностью адекватным. И воспитатель не мог этого не замечать».
Такую позицию высказывают и другие специалисты, с которыми мы пообщались. Их мнение однозначно: если бы воспитательная работа велась, с Комаровым давно уже работали бы психологи или психиатры. Поэтому совершенно логично прокуратура начала в институте внутренних войск проверку поддержания правопорядка и воинской дисциплины среди курсантов.
