Здесь спасали под вой фугасов
О блокадных буднях клиники госпитальной терапии 1-го Ленинградского медицинского института имени академика Павлова и Ленинградского общества терапевтов имени С. П. Боткина
Кабинет профессора Глеба Федосеева, председателя городского общества терапевтов имени Боткина, скорее напоминает музейный зал. Он находится в стенах клиники госпитальной терапии Санкт-Петербургского государственного медицинского университета (бывшего Первого медицинского института). Очень многие находящиеся здесь вещи пережили блокаду. Они являются немыми свидетелями того, как самоотверженно боролись за жизнь больных медики.
«Палаты» военного времени..
Вот, например, портрет Сергея Петровича Боткина — одного из самых выдающихся медиков в мировой истории. Картина написана в мастерской Ивана Крамского. На картине — памятная дощечка, гласящая, что сей «Портрет поставлен по приговору Санкт-Петербургской Государственной Думы в 1890 году». На портрете — пробоины от осколков снаряда, разорвавшегося на территории мединститута, в годы войны ставшего госпиталем.
Институт бомбили многократно, несколько корпусов были серьезно повреждены. Но, несмотря на вражеские обстрелы, ни один пациент, находящийся в госпитале, от бомбежки не погиб. Потому что медики, сами страдавшие от дистрофии, в случае воздушных налетов выносили больных в бомбоубежище. Схема действий персонала была разработана очень четко профессором Пантелеймоном Булатовым, назначенным руководителем системы гражданской обороны института.
— Разрушений было очень много. В том числе пострадала знаменитая полукруглая аудитория номер семь, являющаяся гордостью института. Но довольно быстро все последствия бомбежек удалось ликвидировать. Я поступил в институт уже после войны и хорошо помню, как на разбор завалов и уборку территории привлекали нас, студентов. Мы работали с большим энтузиазмом. Мы были молоды и счастливы. Счастливы тем, что закончилась война. И тем, что стали студентами медицинского института, — вспоминает профессор Федосеев. — И мы учились у врачей, самоотверженно работавших здесь в годы блокады. Клинику госпитальной терапии в то время возглавлял профессор Михаил Черноруцкий. Он же был президентом городского общества терапевтов. А вы знаете, что даже в страшном 1942-м ленинградские медики не только спасали больных, но и вели научную работу?
Глеб Борисович достает пожелтевшие листки из блокадных архивов. Внимание привлекает напечатанный на простой бумаге пригласительный билет на имя Черноруцкого. Билет — на конференцию общества терапевтов, назначенную на 19 и 20 апреля 1943 года. На билете — лозунг «Смерть немецким оккупантам!» и сказано, что конференция посвящена вопросам лечения гипертонической болезни.
— Во время блокады врачи постоянно сталкивались с очень тяжелой формой гипертонии, спровоцированной голодом, авитаминозом, постоянным стрессовым состоянием ленинградцев, — поясняет профессор Федосеев. — Лечить таких больных было очень сложно.
А самые первые запротоколированные заседания общества терапевтов в блокадном городе состоялись годом раньше, 12 и 19 мая 1942-го. На них говорилось об алиментарной дистрофии и о том, что можно было сделать в тех суровых условиях. В частности, докладывалось, что лечебное белковое питание давали трем сотням больных, у которых значительно улучшилось самочувствие, уменьшились отеки и в среднем на 1 килограмм 600 граммов прибавился вес. Для того времени это была огромная цифра! А следующие заседания общества были посвящены, в частности, лечению туберкулеза. В блокадном Ленинграде туберкулез дал особую вспышку, отличавшуюся от того, что было известно об этом недуге до войны. Причем в 1942 — 1943 годах резко участились случаи заболеваний, сопровождаемых желтухой.
Интересно, что Черноруцкий протоколы заседаний общества писал на черновых листах собственной диссертации: в блокадном городе не было бумаги.
Может быть, кому-то кажется, что научные исследования медиков военной поры сейчас уже не имеют значения. С едой у нас, и это великое благо, перебоев нет. Но подобные сведения могут пригодиться для людей, оказавшихся в экстремальных условиях. К тому же блокаду Ленинграда сейчас начинают рассматривать на международном уровне — как свидетельство выживания человечества во время голода, войн и эпидемий.
Говорят архивные документы
Из записок профессора М. В. Черноруцкого (1942 год)
Об алиментарной дистрофии: «Патология развивается на фоне общего недоедания, основной причиной ее является белковое голодание и прежде всего недостаточность полноценных, главным образом животных белков. Такое белковое голодание при его длительности влечет за собой распад собственных белков организма и связанные с этим распадом тяжелейшие поражения тканей, органов и нарушения важнейших жизненных функций. Состояние алиментарного истощения осложняется явлениями витаминной недостаточности, из которых стоит на первом плане и принимает массовое распространение цинга».
«Учитывая громадные, связанные с блокадой и обстоятельствами военного времени трудности снабжения Ленинграда богатыми белком продуктами, мы считаем своим долгом обратить внимание в качестве дополнительных источников белков на такие концентрированные, хорошо сохраняемые и легко транспортируемые полноценные белковые продукты, как пищевой казеин и кровяной альбумин… Можно использовать для питания дистрофиков желатин, который, не будучи полноценным белком… предохраняет от распада полноценные белки… Для эффективного лечения осложнений алиментарной дистрофии, цинги и других авитаминозов необходимы в самом срочном порядке и достаточном количестве… аскорбиновая кислота, рыбий жир, дрожжи, сульфидин, камполон (концентрированный водный экстракт печени животных), никотиновая кислота, витамин В, глюкоза для внутривенного вливания».
В 1947 году была издана книга «Алиментарная дистрофия в блокадном Ленинграде» под редакцией М. В. Черноруцкого.
Важно: Правила перепоста материалов
