Ах, шарабан мой, «американка»!
Трамвай, один из самых любимых петербуржцами видов городского транспорта, все реже встречается нам на улицах. А скоро, возможно, и воспоминание о нем уйдет насовсем. Останется разве что в книгах: «Заблудившийся трамвай» Гумилева...
Петербург — город по своему характеру консервативный: сам ставший величайшим обновлением страны, он не любит меняться. Но, двигаясь в будущее, невольно преображается, теряет свои черты. И мы уже не знаем, в том ли городе живем.
Трамвай, один из самых любимых петербуржцами видов городского транспорта, все реже встречается нам на улицах. А скоро, возможно, и воспоминание о нем уйдет насовсем. Останется разве что в книгах: «Заблудившийся трамвай» Гумилева...
В депо трамвайного парка (Средний пр. В. О., 77) на днях собрались журналисты и знаменитые петербуржцы — Александр Городницкий, Борис Аверин, Валерий Попов. Их пригласили посетить музей электрического транспорта, существующий при депо. Акция проходила в рамках фестиваля «Петербургский текст: петербургские мемуары». Тема мемуаров и вообще воспоминаний здесь вполне актуальна: есть большая вероятность, что музей вскоре прекратит существование. А его уникальные экспонаты отправят на слом.
Всех пригласили внутрь экспонатов. Там, на деревянных скамейках, удалось побеседовать — «в трамвайных кулуарах» — о том, как такие детали создают живую культуру и что будет, если их один за другим удалять из жизни.
— Бродский сказал, что если бы он вернулся в Ленинград — не прилетел бы на самолете в Пулково, а приплыл бы в Гавань на корабле. Сел бы на трамвай-«американку» и поехал к дому Мурузи. «А как же, — он говорил, — я вернусь в Ленинград, где больше нету трамваев-«американок»?» Сейчас и наша «американка», и остальные трамвайчики находятся в опасности. Неизвестно, доживут ли они до лета. И доживет ли сам трамвайный парк — из депо которого, между прочим, 29 сентября 1907 года вышел самый первый трамвай, — рассказывает Марина Смирнова, директор ассоциации «Живая классика», организовавшей встречу в депо.
Экземпляры этой самой «американки» — один вагон 32-го, другой 38-го года выпуска — последние в своем роде, физически. Если их пустят под нож, усыпят, как ненужное больное животное, исчезнет целый вид.
— Трамвай — это единственный экологически чистый вид транспорта, — сказал знаменитый бард Александр Городницкий. — Но дело не только в этом: трамвай для блокадного Ленинграда был символом сопротивления. Когда вновь запустили трамвай в осажденном городе — это был национальный праздник! Это значило, что жизнь еще вернется. А теперь то, что не уничтожили немцы, могут уничтожить наши замечательные чиновники. Я полагаю, что земля эта уже кому-то продана, не за маленькие деньги. Это не единственный пример такой распродажи, ставящей под угрозу нашу историю, наши реликвии. Я думаю, что с таким не стоит мириться.
Осматривали «американку», другие трамваи («А я в таком еще ездил! Я его помню!» — то и дело вскрикивали участники встречи). Общались с черно-белыми кошками, живущими в депо. И не верили, что все это может исчезнуть в течение нескольких месяцев.
«Эх, шарабан мой, «американка», куда везешь меня ты, иностранка?» Трамвайный поезд «ЛМ-ЛП-33».
Литературовед Борис Аверин рассказал о лучших днях молодости, проведенных в трамвае.
Музей собрал множество трамваев — от конки до недавних моделей. Вглядитесь в их «лица»: они помнят очень многое.
Фото Дарьи ПИЧУГИНОЙ
