Александр Баргман: Я устал от театральщины и пафоса
Петербургский актер и режиссер обзавелся собственным театром, чтобы делать в нем то, что хочет, и с теми, с кем хочет. Невероятная работоспособность и редкий талант артиста, сочетающий лирику и эксцентрику, обеспечили ему внимание самых интересных режиссеров-современников.
Невероятная работоспособность и редкий талант артиста, сочетающий лирику и эксцентрику, обеспечили ему внимание самых интересных режиссеров-современников. В тридцать с небольшим он умудрился дважды сыграть Гамлета — в частности, в изумительной работе Вениамина Фильштинского. Но, как ни странно, всех этих благ Баргману показалось мало, и он организовал собственный «Такой театр», где занялся еще и режиссурой. На данный момент именно с «Таким театром» связаны главные планы, надежды и идеи Александра Баргмана. Открою секрет — была у нас задумка приурочить интервью к дате: 20 июня артисту исполнилось 40 лет. Но встретиться и поговорить удалось только месяц спустя — Александр Баргман более чем востребован во всех своих творческих ипостасях.
Шутя учредили театр
— Чего тебе радикально не хватило в театре, что ты решил завести свое театральное предприятие, понимая, что это создаст огромные дополнительные трудности?
— Сначала были совершены поступки, а потом пришло осмысление. И поступки даже были совершены не мной, а Наташей Пивоваровой. В 2000 году мы на втором этаже «Чаплин-клуба» единожды, как я думал, показали спектакль «Черствые именины». Но через год Наташа пришла к нам и сказала: «А давайте восстановим спектакль, будем его регулярно играть и вообще организуем театр и назовем его «Такой театр». Я, будучи тогда членом труппы Театра «На Литейном», особо не раздумывая, согласился, восприняв все это как такой прикол. То есть мы — Саша Лушин, Наташа Пивоварова, Ира Полянская и еще с нами была тогда Вера Харламова из Театральной библиотеки — взяли и, шутя, учредились. Нам просто казалось, что так нам легче прокручивать какие-то дела, которые нам интересны. После «Черствых именин» мы выпустили спектакль «Докопаться до истины-2», потом странный такой импровизационный спектакль «Даже не знаю, как начать». В какой-то момент в моей жизни появилась Анна Вартаньян, мы с ней поставили «Жан и Беатрис», затем начали работать над «Ивановым» Чехова. И вот с этого времени утопическая, хулиганская, ни к чему не обязывающая затея стала обретать мышцы, мозг. Сегодня «Такой театр» — это уже очень яркая реальность. Я бы даже сказал: резкая.
Этот театр мне нравится тем, что я делаю в нем то, что хочу, и с теми, с кем хочу. Поскольку я очень устал в театре от театральщины, от пафоса, стараюсь в своих спектаклях этого избегать.
Скоро у нас будет дом
— В конце июня в «Таком театре» вышел один из лучших спектаклей сезона — «Главное забыл» по прозе Шолом-Алейхема. И поставил его твой однокурсник по Театральной академии Михаил Теплицкий, последние годы работающий в Израиле. Что это за проект, как он возник?
— Миша, во-первых, — мой друг. Он так же, как и я, плюнул на все и стал сам заниматься режиссурой, сейчас у него свой театр в Ашдоде — «Контекст». Это человек моей группы крови. В Израиле у Миши был спектакль по той же пьесе, он сам его поставил и сам сыграл Менахема-Мендла, но, насколько я понимаю, это был совсем другой спектакль — он носил такой местечковый, клезмеровский характер. Для Израиля это, может, и хорошо, но здесь не сработало бы. В Петербурге Миша провел месяц, живя в невероятных условиях, которые предложил ему «Такой театр», ходил по театрам, думал, мучился. И он изменил спектакль в правильную сторону. Хотя мы, евреи, играем евреев, но история в результате получается не еврейская.
— Есть ли у «Такого театра» перспективы обрести постоянное помещение, перестать быть театром-призраком?
— Это будет «Балтийский дом», где мы, надеюсь, сможем репетировать, когда захотим. Я очень рад, что в комитете по культуре появился Александр Владимирович Платунов, который с большим вниманием отнесся к нашим проблемам. Комитет по культуре нам всегда помогал — все спектакли «Такого театра» выпущены на его средства, и я пользуюсь случаем высказать слова благодарности за эту поддержку.
— Каковы планы «Такого театра»?
— Ставить спектакли только ради того, чтобы занять людей, — это не про нас. Для нас для всех и для меня в частности очень важен вопрос самореализации. Важно, чтобы так пробуравило тебе голову и сердце, чтобы ты, идя на репетицию, понимал: это сейчас — дело твоей жизни. Перечислю названия, которые меня интересуют: «Биография» Макса Фриша, «Генрих IV» Пиранделло и «Конармия» Бабеля. Это что касается долгих работ для любимых артистов. Помимо них существуют мини-работы, в которых занято по два актера: «Главное забыл», «Священная книга оборотня». Мини-работой будет «В ожидании Годо». Спектакль поставит американский режиссер — за месяц, а всю предварительную работу мы проведем заранее. Но я скучаю по длительной творческой, поисковой работе.
Папа судит
— Саша, а насколько интересна тебе, например, работа в кино?
— Сейчас мне интереснее всего кино, которое я бы снял сам. И я это сделаю в ближайшее время.
— На каком материале?
— Об этом рано пока говорить, но, думаю, что будут какие-то рассказы Набокова. Или «Иванов». Я уверен, что можно взять простейшую историю про то, как человек прошелся от «Ватрушки» до Аничкова моста, и что в его голове за это время повернулось. Без политики, без триллеров, без стрельбы, без каких-то глобальных идей — что с нами происходит: как мы воюем сами с собой, как выгребаем из этих войн и какую цену платим. Вот я сейчас с тобой разговариваю, а думаю о пятнадцати вещах. И ты тоже.
Пока я именно в немецких рассказах Набокова 30-х годов нахожу подтверждение вот этим своим ощущениям. В рассказах «Бахман», «Лик» я вижу несчастное, мающееся существо. И понимаю, что на основе этого я могу поговорить о человеке-тире-о себе.
— А еще ты ведь вроде как российский голос Джонни Деппа?
— Слушай, я не российский голос Джонни Деппа, я озвучивал его в пяти или шести кинокартинах — «Из ада», «Тайное окно», «Пираты Карибского моря», «Алиса в Стране чудес» — все, какие были. Творчеством в этом процессе совсем не пахнет, а пахнет только технологией. Но в случае с Джонни Деппом это хотя бы интересно, потому что он мой любимый артист. Главная моя задача, когда озвучиваю, ему не навредить, потому что он как артист все делает очень правильно. Но вообще я считаю, что люди не должны смотреть озвученные фильмы. Потому что никто не может озвучить Марлона Брандо, Аль Пачино, Джонни Деппа. Реальные голоса великих артистов обязательно должны быть слышны. Вот я недавно озвучил ковбоя Вуди в «Истории игрушек-3», в оригинале этот персонаж говорит голосом Тома Хэнкса.
— А сын, когда мультики смотрит, узнает твой голос?
— Вовка мне тут такое выдал! Он как-то оказался у меня в театре на разборе спектакля «В переводе Гоголя». И вот долго-долго думал, а вчера вдруг говорит: «Папа, а ты почему судишь?» А Вовке только пять лет. Я сначала не понял, переспросил. А он мне: «Ну как же? Вот я в театре у тебя был, там — артисты, а ты судишь». Я ему говорю: «Вовочка, дорогой, да не сужу я никого, я — режиссер, я за спектакль отвечаю. Хочу, чтобы артисты хорошо играли». А потом время прошло, и я подумал: а ведь он прав, сужу.
ДОСЬЕ
Родился 20 июня 1970 года в Душанбе. В 1992 году окончил ЛГИТМиК им. Н. К.Черкасова, курс народного артиста СССР Игоря Горбачева. Снялся в фильмах «Когда святые маршируют», «Похождения поручика Ржевского», «Жизнь и смерть Леньки Пантелеева», «Люди Шпака», «Полторы комнаты, или Сентиментальное путешествие на родину» и многочисленных сериалах. Занят в спектаклях «Дон Жуан», «Ваал», «Сон в летнюю ночь», «Сиротливый Запад» Театра им. Комиссаржевской, «Черствые именины», «Жан и Беатрис», «Душекружение», «Главное забыл» «Такого театра» и других. С 2006 года работает как режиссер («Жан и Беатрис», «Иванов», «Каин» «Такого театра», «Смешные поневоле» Театра «Приют комедианта»).
Фото Александра СКВОРЦОВА из архива «Такого театра»
